Вечный кайф

— Что за товар?

— «Геру». И люди стали ей травиться.

— И?

— Золотозубый Моджахеду штраф выставил — оно и понятно, у азера самого проблемы из-за товара начались. Таджик отдать деньги отказался. Спрятался. Слушок прошел, что он тоже на Золотозубого заказ выписал, чтобы бабки не отдавать.

— И? — понукал я его.

— Мы нашли Моджахеда. Дело принципа.

Еще несколько минут потерзали вопросами, пока киллер не стал тяжело дышать. Я поболтал еще трубкой.

— Оставь, — с мольбой произнес киллер.

— Оставь? Ты мне наврал с три короба, а я оставь? Все, хватит. — Я потянул за трубку.

— Нет! Я правду сказал!

Похоже, он действительно говорил правду. В принципе, мог бы наврать нам с три короба, но сейчас он не в том состоянии, чтобы делать это. Поверим.

— Живи, скотина. — Я отпустил трубку. — Сегодня я добрый.

Мы вышли из палаты.

В машине Рыжов сказал:

— Хорошо вы его сделали.

— Мне говорили — я создан для сцены, — хмыкнул я.

— Я даже поверил, что ты готов его…

— В принципе, готов, — кивнул я. — Опять будет потеха. Следствие, суд. Потом решат, что милиция на этого подонка наговаривает, он выйдет, получит новый заказ. И кого-то опять угрохает. Вся система правоохранительная гнилая. Она не работает.

— Не работает, — кивнул Рыжов.

— Топить их в реке, сволочей, надо, — кивнул Асеев. — Закона они не боятся. Они ничего не боятся, кроме силы.

— Кубик воздуха — и все проблемы, — поддакнул я.

— Все, мужики, так можно много до чего договориться, — отрезал Рыжов.

— Главное мы узнали, — сказал Асеев. — Порченый героин идет от таджика.

— И все равно слишком много неясного, — покачал я головой. — Слишком много…

* * *

Дело потихоньку стопорилось. Знали мы уже немало. Но что со всем этим делать? Моджахед исчез. Золотозубый исчез.

Оба как сквозь землю провалились — не удивлюсь, если они вообще дернули из города. А тем временем от неведомой заразы умерло еще шесть человек. Притом четверо — в других областях. Порченый героин начал свое шествие по России.

Между тем Романов, как обычно к концу полугодия, начинал нервничать и нервировать других.

— Знаешь, что у нас палок меньше, чем в прошлом полугодии, почти на треть? — заявил он, вызвав меня для профилактической взбучки.

— Знаю.

— Мы скатываемся по области с первого места куда-то в конец.

— Ну и что?

— Палки нужны. Палки!

Палка — возбужденное дело. Бюрократическая система работает не на результат, а на показатели.

— У нас весь отдел по порченому героину пашет, — обиделся я.

— Я понимаю. Много вы за три дня наработали по нему?

— Немного.

— Результата по порченому героину нет. И палок нет. Работа стоит.

— Все пропало, — поддакнул я.

— Еще не все. Работать надо! — воскликнул Романов.

Вернувшись к себе в кабинет и глядя на режущегося в компьютерную игру «Дюк» Арнольда и стоящего за его спиной сопереживающего Князя, я прикрикнул:

— Работа стоит! Все пропало! А вы монстров по экрану гоняете!

— А? — недоуменно протянул Арнольд, нажимая на паузу и приглаживая на плече свою новую джинсовую куртку.

— Наркоманов надо гонять… У Романова приступ депрессии. Показатели съехали.

— А мы при чем? — искренне удивился Арнольд.

— На столе стоит телефон. Так давайте, людей своих обзванивайте. Источники напрягайте. Вкалывайте, — призвал я.

Арнольд вздохнул и начал листать записную книжку. Засел за телефон.

— Натаха, — начал он. — Привет, ласточка. Чего, не рада? За тобой должок! Должок, говорю, что ты на свободе… Чего, барыгу сдала, думаешь, обо мне можно забыть? А я о тебе помню… Чего я слышу?.. Ах, ты не наркоманка… А кто, алкоголичка?.. Нет, Натаха, ты наркоманка. И барыг знаешь. Если к завтрашнему дню не додумаешься, кого нам сдать, я тебя, козу, на привязь посажу. Ясно?.. Ну вот и отлично…

Он дал отбой и сказал:

— Натаха обещала на неделе. Барыгу с кокаином.

— Ничего себе? Натаха в такие сферы поднялась? — покачал я головой.

Кокаин — любимый наркотик эстрады и новых русских. От него возникает эйфория, мир окрашивается в розовые тона. Наркотик богемы начала века. Очень любили его в Серебряном веке, образ кокаина проходит через поэзию и литературу. Говорят, хорош секс под кокаин — сильнейшие ощущения. Улет полный. Сейчас это наркотик для очень обеспеченных людей. В США он стоит двадцать-тридцать долларов за грамм, поскольку там Латинская Америка рядом, где этой дряни завались. У нас же до двух сотен зеленых цена доходит. Да еще вес кокаина и вес героина далеко не одно и то же. Кокаин вообще только граммами продают, его не колют, а нюхают. Притом когда делаешь дорожку и втягиваешь зелье в ноздрю, кажется, что ничего не происходит, и втягиваешь его еще больше. Так что грамм кокаина — это на один раз. Организм он разрушает не хуже «герыча», порождает сильнейшую физиологическую и психологическую зависимость. По большому счету, дрянь не менее опасная, чем героин.

— Давай, дальше звони, — понукал я.