Вечный. Книга VII Финал.

Сомнений, что Ариэлл может выполнить свою угрозу, не было. Три сотни Внеранговых Вечных не было во всём Ише. Я сомневался, что во всей империи их столько найдётся, даже если брать великие дома. Это именно та сила, которая способна убить хоть миллион гвардейцев и не сильно при этом запыхаться.

— Не совсем так, — поправил я Ариэлл, — Что видят перед собой аристократы?

Мой вопрос, кажется, поставил Вечную в тупик.

— Они видят три сотни человек, когда за их спинами сосредоточена целая армада. Думаю, они даже не понимают окончательной нашей силы. Для них мы непонятные, возможно, свихнувшиеся фанатики. Вспомни сама, что ты раньше думала об ордене.

Ариэлл бросила быстрый взгляд на невозмутимого Эльтара и слегка покраснела. Вечная ни раз говорила не самые приятные вещи об ордене.

— Так вот, аристократы как раз считают, что у них всё под контролем. Возможно, думают, что их ждёт тяжёлый бой, но они точно не думают, что уже проиграли. Вспомни о спеси высших кругов империи, и всё сразу сойдётся.

— Да, но мы-то знаем реальную расстановку сил. Мы знаем, что сильнее.

— Сейчас это уже не имеет значения. Империю ждут не самые счастливые времена. И без разницы, когда Иань-Ши нанесут удар. Сегодня, завтра или через десять лет. Человечеству потребуется каждый, кто способен сражаться.

— Ты хочешь договориться? — спросил Эльтар. — Напомню, что вернутся в Иш сможет только одна сторона, вторая должна прекратить своё существование.

— Если всё получиться, то так и выйдет, — сказал я, — Аристократы и их войска нам потребуются, как и их финансовая, политическая и военная мощь. Канцлер, который уже долгие сотни лет правит Шардом, тоже лишним не будет, даже если забыть о его ментальных способностях.

— Всё это так, Шейд, — только вот с чего ты решил, что они станут на что-то соглашаться? Сам ведь говорил, что их спесь не позволит им склонить голову.

— Это лишь до тех пор, пока у них будет выбор, — сказал я, и мои губы искривились в хищной усмешке.

Краем ментальной ауры я почувствовал приближение чего-то огромного и страшного.

Дракон явился на разборки, и аристократы этому явно не обрадуются.

Глава 11

Многие говорят, что страх — это нечто невещественное. Странное состояние, когда хочется бежать без оглядки, спасать свою жизнь. Но так ли это?

Для многих — да, но сейчас я мог лично удостовериться, что страх — это и нечто материальное. По тому, как вытягивались лица гвардейцев, по тому, как расширялись глаза Просветлённых. По притихшим голосам и шёпоту, который прокатился по стенам с воинами противника.

Сотни тысяч человек сейчас думали о том, что сопротивление бесполезно и лучше сбежать и сохранить свою жизнь.

На несколько секунд мне пришлось отсечь себя от ментала. Слишком уж неприятные ощущения оттуда накатывали на меня. Страх подобного людского моря буквально разрывал сознание тех, кто мог чувствовать. Да что уж говорить, если даже Ариэлл почувствовала, а у Вечной не было ментальных навыков. По Эльтару было непонятно, что он ощущает, его лицо, как и всегда, оставалось холодным и отрешённым, словно его вообще не интересует, что происходит рядом с ним.

Чёрная тень огромного дракона мелькнула над городом-крепостью. На миг солнечный свет померк. Тело ящера покрылось чёрным туманом. Прошло совсем немного времени, прежде чем дракон превратился в чёрную комету с чёрным шлейфом за его хвостом.

С какой-то стороны это выглядело даже красиво, если отбросить то ощущение, которое то и дело мелькало между лопаток. Несмотря на все мои навыки, мне не удавалось полностью блокировать влияние ящера. Аура могущества и неотвратимой смерти кололи меня холодными иглами между лопаток.

О том, что ощущают гвардейцы противника, я предпочитал не думать.

В какой-то момент я понял, что пора и двинулся вперёд, бросив Эльтару и Ариэлл:

— Не идите за мной.

Наши силы находились на удалении нескольких километров от щитов, которые прикрывали город-крепость. Мне хватит и половины этого расстояния.

Шаг за шагом я медленно подходил к городу, чем вызывал недоумение у Вечных противника. Их можно было понять. Кого они видели перед собой? Перворангового смертника? Вуаль скрывала моё лицо и тело от обнаружения, так что определить меня у врагов не получалось.

Несколько раз мои виски кольнуло. Кто-то явно пытался пробиться сквозь мою ментальную защиту. Что ж, им можно пожелать только удачи. Сейчас я являлся одним из сильнейших менталов империи, и находился на одном уровне с канцлером. Единственный, кто реально мог составить мне конкуренцию — это глава великого дома Реншат. Великий и ужасный Дагорион. Именно он считался сильнейшим менталом империи.

И я хорошо помнил его. Балагур и весельчак, который любил свои ментальные способности и часто устраивал с их помощью всякие шалости. Заставить почтенную матрону станцевать стриптиз посреди улицы, на глазах у ошалевших отпрысков, заставить целый стадион петь похабные частушки на незнакомом языке — всё это и намного больше. Не проходило и недели, как он не встревал в какой-то скандал.