Вечный колокол

- На что наставлять-то его станешь, а? - змеей зашипела младшая. - Нашелся наставник! Поумней тебя наставники найдутся!

- Млад Мстиславич - опытный наставник, через него прошло множество шаманов, и темных и белых, - терпеливо сказал доктор Велезар матери, не обращая внимания на тетку, - ему можно доверять.

Мать только расплакалась в ответ, всхлипывая и причитая:

- Как же… в ад на муки вечные… кровиночку мою…

- Да не в ад, дура ты дура… - вздохнул доктор.

Млад склонился над мальчиком:

- Поехали со мной, парень. Тебе зовут родные боги.

- Я… я не могу… Отец Константин сказал…

- Плевать на отца Константина! - вдруг разозлился Млад. Он привык уважать чужую веру, но всему есть предел! Принести мальчика в жертву, даже не попытаться спасти ему жизнь! Запугать, мучить его столько времени, и все ради того, чтоб он не мог приблизиться к родным богам, чтоб достался тому огненному духу с мечом?

Млад поднялся, подошел к двери и распахнул ее настежь: холод ворвался в избу, перемешиваясь с душным паром и чадом свечей. Младшая выскочила из-за стола и попыталась ему помешать, выкрикивая:

- Что делаешь? Что творишь-то? Дьявола в дом пустить хочешь? Тошно тебе от божьей благодати?

- Ой-ё-ё-ё-ё-ёй! - взвыла мать. - Ой, что будет, что будет теперь!

- Не смей тут распоряжаться! Не твой дом! Антихрист проклятый! - младшая вцепилась в полушубок Млада, когда он направился к окну. Младу очень хотелось усадить ее на лавку, но он сдержался и дернул на себя створки перекошенной рамы, впуская морозный ветер, сквозняком прорвавшийся в избу. Ветер пролетел к двери, свечи затрепетали и стали гаснуть одна за другой, наполняя избу едким, пахучим дымом. Полумрак разгоняла только лампадка с дрожащим огоньком под золоченым образом: в темноте Младу показалось, что христианский бог оскалился и сверкнул глазами.

Млад склонился к лавке, на которой лежал мальчик.

- Так легче?

- Я не знаю… - шепнул тот и вдохнул морозный воздух: глубоко, полной грудью.

- Я отца Константина сейчас позову! Думаешь, нет у нас заступников? Сам Господь нам заступник! - младшая кинулась к двери, хватая по дороге фуфайку.

- Поедешь со мной? - спросил Млад у мальчика.

- Я не знаю… - лицо его скривилось: он собирался заплакать.

- Нет, парень, так не пойдет! Решай! Сам решай, никого не слушай!

- Я не знаю! - всхлипнул юноша. - Я больше не могу! Мама!

- Что, сыночка? - рыдающая мать подскочила к ребенку. - Что, дитятко мое?

Млад скрипнул зубами: он не переживет пересотворения. Если только за оставшиеся ему несколько дней не научится быть мужчиной…

- Мама, мамочка! - мальчик разрыдался у нее на груди. - Я боюсь! Я боюсь их! Они хотят меня убить!

Доктор Велезар прикрыл дверь и подошел поближе к лавке.

- Мы не хотим тебя убивать, честное слово! - спокойно сказал он и положил руку на дрожавшее от рыданий плечо.

- Не вы, - сквозь слезы выговорил мальчик. - Не вы… Бесы, бесы в белом тумане! Они хотят меня убить и забрать в ад!

- Это не бесы. Это духи, - доктор оставался бесстрастным. - Перестань плакать и решай: будешь ты шаманом, как твой дед, или останешься умирать здесь, с мамками и тетками. Ну?

Невозмутимый голос доктора возымел действие: мальчик поднял на него глаза, полные слез.

- Поезжай, Мишенька, - вдруг сказала из-за стола бабка, - поезжай. Что ж напрасно мучиться-то? Отец Константин только разговоры разговаривает, а вылечить тебя не может.

Мать прижала сына к себе изо всех сил.

- Как он поедет? Куда? Кто за ним ухаживать будет, кормить-поить? Он же шагу ступить не может, ложку в руках не держит!

- Ну? - доктор не слушал женщину и говорил только с мальчиком. - Решай сейчас, немедленно. Ты едешь или остаешься?

- А я умру, если останусь? - лицо мальчика дернулось.

- Ты умрешь, и твой Михаил-Архангел заберет тебя к себе… - ответил Млад, - уж не знаю, то ли на небеса, то ли в райские кущи…

Мать взвыла с новой силой.

- А если нет?

- А если нет - тебя ждет пересотворение. И тут все зависит от тебя: если хочешь жить, если будешь сильным - останешься жить.

- Я хочу жить, - угрюмо сказал мальчик и отстранился от матери.

Глава 2. Проповедники и духи

Возница свистел, гикал, шевелил кнутом, и тройка неслась по Волхову галопом - лед прогибался и кряхтел под ударами копыт. Месяц тускло просвечивал сквозь морозную дымку, окутавшую землю. Мальчик рядом с Младом глубоко дышал, ворочался и постанывал - Млад старался не дотрагиваться до него и не смотреть в его сторону.

Он еще до отъезда хотел сказать доктору Велезару, что пересотворения мальчик не переживет, но у него не повернулся язык. Словно этими словами он подписывал парню приговор, словно эти слова могли что-то значить в его судьбе. Словно Млад снимал с себя ответственность, заранее оправдывал неудачу, и после них можно было не беспокоиться, отстраниться, наплевать…

Погоня не заставила себя ждать - в полумраке на белом снегу Млад легко разглядел двое саней, шедших следом. Чтоб попы так легко выпустили из рук кого-то из своей и без того малочисленной паствы?