Вечный (Корейский гамбит) Трилогия

Говоря это, я насмешливо глядел на директора. Утром появился домовик от старейшины домовиков школы и попросил тару, куда складывать то что те обнаружили у директора с печатью Поттеров и Блэков, на другие, а обворовал он не одного меня, те пока не обращали внимания. Я дал шесть шкатулок вроде той куда сложил украденное, больше у меня не было, и две запасные безразмерные сумки. Те вернули все через полчаса. Четыре шкатулки и обе сумки были забиты имуществом Поттеров до предела. Всё же имущества Блэков у директора было мизер, поверенный рода не давал его грабить. Я позже извинился перед Кровеедом. Первым что я обнаружил, когда открыл первую шкатулку, это очки, которые обычно носил директор. Сейчас тот был без них. Очки были артефактом, позволяли видеть магию. Я думаю мантию-невидимку, что у меня была, между прочим, тоже собственность Поттеров, видеть те тоже могли. Сейчас всё имущество, что было мне возвращено, ещё по списку буду проверять, отправлено во французский дом, в подвал, там хранилище артефактов, положат, а я потом на рождественских каникулах разберу.

- Мистер Поттер, - мягким тоном сказал тот, и с некоторой демонстративностью печально и огорчённо вздохнув, и покачав головой. - Почему вы так поступили с мистером Уизли? Ведь он ваш друг?

- Когда я узнал какой коктейль зелий плещется у меня в крови, мне сильно разонравился мистер Уизли, как и вся его семья. Дружбу на зельях не построишь. А в том в чём вы меня обвиняете, сильно не уважаемый мной директор, то я не собирался подставлять своё лицо под удар, а просто отошёл в сторону. Дальнейшее следствие необдуманных действий самого мистера Уизли, и обвинять меня в этом по крайней мере подло. Или вы привыкли своих коллег выгораживать, таких же воров как вы сам? Обокрали меня, Шестой ко мне в вещи пытался залезть, так теперь пытаетесь обвинить в нанесении травм? Не получится. К слову, всё что принадлежало моему роду и находилось в школе, мне вернули. Да-да, и очки что вы носили, вор, тоже вернули мне, законному владельцу. И сделали это, домовики Хогвартса. Кстати, старейшине есть что вам сказать.

Рядом появился старшина домовиков, что взглянув на директора, сказал, негромко, но я наложил на его голос громкость, так что слышали все:

- Директор Дамблдор, вы худший директор за всю историю Хогвартса. Вы нарушили законы школы, вы ступив на пост директора, не давали клятвы, вы не директор. Вы подливали зелья ученикам, накладывали «Обливейт», стирали память, заставляли делать детей ужасные вещи. Вот что я вам скажу, с этой минуты, община домовиков вам не подчиняется. Напомню, мы служим школе, а не директорам. В своих апартаментах будете убираться сами, и пищу готовить тоже. Вы плохой человек.

После этого с хлопком тот исчез. Все кто его слышал, не поняли глубины падения Дамблдора. Его не признали директором домовики, и теперь отказалась признавать сама школа. Он не имел права сидеть за преподавательским столом, в углу возник гостевой и Дамблдора перенесло туда. Также и его вещи были перенесены в гостевые покои. Он гость. И школе нужен директор, вот это поняли все. Гол голосов поднялся изрядный, пока я шёл обратно к столу львов. А Дамблдор исчез, в своём сиянии и великолепии появился феникс, тот схватился за его хост, и оба исчезли. А когда я с невозмутимым видом сидя на лавке подпёртый возбуждёнными детьми, а сел я с Гермионой, она мне место оставила, стал накладывал на тарелку яичницу и сосиски, Шестого Уизли к счастью не было, портить мне аппетит некому, появились совы с газетами. Вот и мне доставили «Пророк» и «Придиру». Похоже Лавгуд выпустил журнал раньше срока. Ещё бы, с такой сенсацией. Почитаем, а потом займёмся нашим переводом с Гермионой на Ровейнкло.

Эпилог.

Приходил я в себя очень тяжело. Просто чудовищно. Это самое близкое определение. Общее состояние тела ужасное, контраст перемещения из молодого мужского тела, полного сил, в тело дряхлого девяностолетнего старика, очень сильный. Дышать мне помогал какой-то прибор, в горло вставлена трубка, мешающая глотать и говорить, питание внутривенное. Так вот, когда сознание полностью очистилось, а я себя осознал, то врачи что меня ранее опрашивали, отвечал я морганием глаз, да и нет, сменились двумя мужчинами в строгих костюмах. С кем бы поспорить что они из спецслужб? То, что я где-то в нашей русской больнице, я уже понял, а когда один из медиков помянул Склиф, догадался, что в Москве. Пообщаться ко мне пришли, когда медики убедились, что я могу сам дышать и убрали трубку. Первым делом я их хрипло поблагодарил и напился воды, а тут эти, в костюмах. Представляться те так и не стали, а начали с вопросов.

- Вы помните кто вы? Представьтесь.

- Фёдор Палкин, подполковник в отставке, ветеран Великой Отечественной войны.