Спрятавшаяся у входа Джайя затаила дыхание, наблюдая за происходящим в щель между двумя толстыми гобеленами. Отовсюду доносился запах, и Джайя надеялся, что от него она не начнет чихать. Естественно, едва она об этом подумала, у нее защекотало в левой ноздре.
Мучительно медленно дым из курильницы сгустился в центре комнаты, сначала приобретя твердость, потом – цвет. В конце концов, он превратился в изображение сверхмодно одетой женщины средних лет. Как и королевский маг, она носила сине-белую мантию, но ее волосы были белыми, словно дым. Новоприбывшая, чье изображение находилось в приемной, выглядела безупречно причесанной и готовой к дискуссии. Густа такой не была.
– Приветствия Королевскому Магу Кьелда, Крова и Солдева Густе Эббасдоттир от временного Мага Невидимых, Герды Эагисдоттир, из Школы Невидимых на Лат-Наме.
– Привет, кузина, – отрезала темноволосая женщина. – Чем я обязана столь позднему ночному звонку? Ты спишь хоть
Фигура в дыму позволила себе лениво улыбнуться. – Я прошу прощения за поздний вызов, но я подумала, что ты захочешь узнать о текущей ситуации от меня как можно быстрее.
– Не обращая внимания на время, – проворчала Густа.
– Еще раз прошу прощения, – ответила Герда, в ее голосе не было слышно действительного раскаяния. – Я представляю, насколько ты ценишь свой прекрасный сон.
– Ты воспользовалась вызывающим дымом по какой-то причине, кузина? – спросила Густа, топая ногой.
– Тебе действительно стоит обращать внимание на надлежащую форму,
– Особенно, если твое звание создали столь недавно, – ответила королевский маг, и даже сквозь толстый бархат Джайя сумела уловить колкость в тоне Густы. – Повторяю, ты обратилась по делу?
Герда Эагисдоттир скрестила руки на груди, явно сокрушаясь, и сказала: – У меня есть новости от источника в Трессерхорне. Наш общий друг больше не гостит там. Он бежал.
Джайя затаила дыхание за гобеленами. Они говорили о Джодахе.
Густа выпрямилась, у нее загорелись глаза. Она мрачно улыбнулась: – Я говорила тебе, что это плохая идея.
– Нет, – сказала Герда. – Ты говорила, что плохой идеей было соглашение с
– И это тоже, – возразила королевский маг. – Теперь твой бывший учитель на свободе, и готова поспорить, что знаю, куда он направляется.
– И ошибешься, – сказала Герда. – Он, скорее всего, на огромных волшебных крыльях направляется в Кров, чтобы нанести визит
– Мне? – Густа позволила себе улыбнуться, ее белые зубы блестели. – Я бы сказала, что он придет за
Состоящее из дыма лицо Герды потемнело. – В тот момент, если я правильно помню, ты, кузина, утверждала, что некромант
Настала очередь Густы огрызнуться. – Ты ведешь дела с одним из врагов Кьелдора!
Джайя чуть сильнее высунула голову из-за гобеленов. Дымовой образ мага смотрел прямо на нее, а королевский маг стояла спиной и к двери, и к ней. Джайя задала себе вопрос, сколько из окружающего Маг Невидимых может видеть со своей стороны связи. Вероятно немного больше, чем могла королевский маг.
Маг Герда улыбнулась, и Джайя замерла, но светловолосая волшебница ухмылялась как человек, преуспевший в выведении соперника из себя.
– Значит, ты говоришь, и я должна это признать, что ты оказалась права. Лим-Дул показал себя неспособным удержать пленника, даже в ослабленном состоянии. Меня удивляет тот факт, что для вас некромант является таким бедствием. Мне он показался довольно симпатичным. Есть ли что-то, что ты делаешь неправильно?
Лицо Герды стало еще темнее. – Храбрые слова от мага, скрывающегося за стеной льда в десять миль толщиной. Позволю себе напомнить, что ледник увеличивается благодаря тому человеку, которого ты похитила! У Джодаха нет причин приходить сюда, если только ты не была достаточно глупа и не сказала Лим-Дулу, где находится его драгоценный талисман. Ты
Джайя украдкой выскользнула из-за драпировки. Две женщины-мага, казалось, ее не заметили.
Герда подняла руки, легко отбив вопрос кузины. – Я просто считаю это формальностью, предупреждением.
– Предупреждение, которое ты не сделала, – набросилась на нее Густа, – если бы ты была достаточно мудра, чтобы вместе со
– Всю мощь в одно место? – спросила Герда, ее светлые брови поднялись вверх в притворном изумлении. – А что, если