Вечный любовник

– Король знал, что он под кроватью. На этом все не кончится. С тобой-то ничего не будет, хотя я и в этом не уверена, а вот насчет него король что-то задумал. Лучше бы уж сразу вытащил Бельгарда и убил его на месте.

– О нет!

Мадам де Сурди дала племяннице пощечину и сама немного испугалась. Все-таки Габриэла могла в один прекрасный день стать королевой Франции. Вся ее семья старалась ей в этом помочь.

– Я должна заменить тебе мать, – торопливо объяснила она. – Но, моя дорогая, нам надо быть осторожными. Если на этот раз все обошлось, то больше ничего такого быть не должно. Ты ведь не станешь больше делать глупости, не так ли?

Габриэла рассказала тетке о письмах, которые Лонгвиль отказался вернуть. Мадам де Сурди задумалась.

– При случае он хочет их как-то использовать. Мне такое положение дела не нравится. Это может быть опасным. Помни, сотни женщин только и ждут, как бы занять твое место, и одна из них может в этом преуспеть, если ты будешь делать глупости. Я поговорю с Лонгвилем. Нам остается только надеяться на его благородство, а для тебя это должно послужить хорошим уроком. Но все зависит от того, что дальше сделает король.

Скоро стало ясно, что намерен предпринять король.

Габриэла получила письмо, которое сильно отличалось от его прежних к ней посланий. Он писал холодно и лишь по делу, что не хочет делить ее с любовником, но и не желает ни на чем настаивать. Она сама должна сделать выбор. Он же глубоко ее любит, будет заботиться о ней и дальше, но при условии, что она больше не станет его обманывать.

Прочитав это письмо, мадам де Сурди упала на колени.

– Какое счастье! – воскликнула она. – А тебе это должно послужить хорошим уроком. Никогда больше не позволяй Бельгарду даже целовать твою руку.

Габриэла с облегчением всхлипнула. Все последние дни она чувствовала страшное напряжение, поэтому была рада получить известие от короля. И тут же написала в ответ, нежнее обычного, что будет верна ему до конца своих дней.

Генрих удовлетворился ее письмом, однако Бельгарда удалил от двора. И тот не имел права вернуться иначе как с женой.

Было ясно – терпение короля кончилось.

Габриэле всегда нравилось, когда решение за нее принимал кто-то другой. Теперь она больше не спрашивала себя, была ли бы она более счастлива с Бельгардом. Его навсегда удалили из ее спальни, и она посвятила себя тому, чтобы угождать королю.

Генрих IV стоял с армией около Парижа. Однажды он вызвал к себе своих самых верных советников, среди которых были Агриппа д'Обинье и герцог де Сюлли, и сказал им, что эта война бессмысленна, что, пока он остается гугенотом, мира в его стране не будет.

– Я вижу, как жители моей столицы едва держатся на ногах от недостатка пищи. Они голодают в Париже только потому, что не хотят принять короля-гугенота. Против Генриха IV они ничего не имеют. Им не нравится Генрих-гугенот. Друзья мои, этот великий город перестал быть великим. Его ремесла в упадке. Мужчины Парижа больше не могут заработать средства, чтобы прокормить свои семьи, они заняты лишь войной, чтобы не допустить гугенота на трон. Но я люблю этот город, люблю эту страну. Это мой город, моя страна. Я хочу, чтобы снова заработали кожевенники, хочу, чтобы купцы заключали сделки, хочу, чтобы у каждого человека в моем королевстве по воскресеньям варилась в чугунке курица. Вы поймете меня, если я скажу, что Париж стоит мессы?

Они поняли.

Иначе Париж бы не сдался, а скорее погиб. Но король Франции действительно любил Париж, чтобы дать ему умереть.

Если город не принял короля-гугенота, значит, примет короля-католика.

Глава 16 ТРАГЕДИЯ ГАБРИЭЛЫ

Горячие лучи июльского солнца освещали пышную процессию, во главе которой ехал король Франции, держа путь к церкви Сен-Дени.

У входа в церковь стоял архиепископ Буржский с несколькими епископами и другими священниками. Они ждали Генриха.

Как только король подъехал, архиепископ громко спросил:

– Кто ты такой?

– Король, – ответил Генрих.

– Зачем ты здесь и чего хочешь?

– Я хочу быть принятым в лоно римской католической апостольской церкви.

– Ты действительно этого хочешь?

– Искренне хочу.

– Тогда встань на колени и скажи вслух о своей вере.

Генрих повиновался.

Когда процессия двигалась от церкви, он с удовольствием смотрел на толпившихся на улицах парижан, собравшихся его приветствовать.

– Виват король! Виват Генрих IV!

Да, на самом деле Париж стоит мессы.

Короля охватила легкая грусть. Всегда неприятно услышать, что кто-то хочет твоей смерти. Как много людей во Франции, думал он, шепчутся по углам, что-то замышляют, подыскивают наемного убийцу. Его предшественник погиб от удара ножом сумасшедшего монаха. Когда настанет его очередь?

Жизнь короля Франции в эти времена была полна опасностей. Преследовали они и Генриха IV.

– Расскажите мне об этом человеке, – велел он приближенным, когда допросили покушавшегося на его жизнь убийцу.

– Бедный лодочник, сир. С Луары. Человек небольшого ума. Ясно, что он был орудием каких-то амбициозных людей. Его поймали с ножом, а когда спросили, зачем он ему, этот человек во всем признался.