Вечный любовник

Генрих приехал в университет, и его встретил в дверях опечаленный профессор.

– Мой принц, – надрывным голосом сказал он, – мы с вами были такими хорошими друзьями. Вы разделите нашу печаль.

Генрих спросил старика, что стряслось.

– Наш мальчик…

– Что с ним?

– Вчера ночью умер. Я так хотел сына и, когда он родился, благодарил Бога. А теперь… Господь забрал его у меня.

У Генриха от этих слов буквально перехватило дыхание. Его маленький сын… умер! Он выглядел вполне здоровым, когда Генрих видел его в последний раз.

– А мадам?.. – с тревогой спросил принц.

– Исполнена печали.

Вскоре к ним присоединилась Сюзанна. Ее глаза были красными от слез. Она бросилась к Генриху, и он обнял ее, хотя на них смотрел профессор.

– Помогите ей, ваше высочество. Это в ваших силах.

– Мой маленький сын, – всхлипнула Сюзанна. – Он внезапно заболел и через несколько часов…

– Я так хотел сына… мечтал о нем много лет, – продолжал бормотать профессор.

Генрих похлопал его по плечу:

– Вы не должны так печалиться. У вас будут другие сыновья…

Сюзанна посмотрела на него, и в ее глазах вспыхнули огоньки надежды, но теперь она привлекала его меньше, чем несколько месяцев назад. Недавно принц встретил на рыночной площади женщину, которую не мог забыть.

Сюзанна не спускала с него глаз.

– Как по-вашему, мой принц, у нас будет еще сын?

Мольба в ее голосе тронула его; отказать женщине в просьбе Генрих был не в силах.

– Конечно, у вас будет еще сын, – заверил он ее.

К Генриху пришел Конде. Вид у него был несколько смущенный.

– Я поставлен перед необходимостью жениться, – заявил он.

Генрих рассмеялся:

– Немного раньше, чем это можно было предположить, старина.

– Это моя кузина, Мария Киевская.

– Надеюсь, она не лишена приятности?

Не ответив на вопрос, Конде сообщил:

– Все устроила твоя мать. Немного странно, что мне она нашла жену раньше, чем тебе.

– Помню, – задумчиво сказал Генрих, – я был при французском дворе, когда правил Генрих II, который потом трагически погиб на турнире. Тогда был еще совсем маленьким – лет четырех-пяти. Король очень любил детей, и меня тоже. Он поднял меня на руки и спросил, не хочу ли я стать его сыном.

– И ты ответил: «Да!», потому что кто же не хочет быть сыном короля Франции.

– Не угадал. Мать научила меня всегда говорить правду. Поэтому, указав на стоявшего рядом отца, я сказал: «Как вы можете быть моим отцом, если он у меня уже есть? Вот он стоит». И знаешь, как отреагировал король? Засмеялся и спросил: «Тогда, может быть, ваше высочество станет моим зятем?» Его дочка стояла рядом – такая егоза с черными волосами и донельзя дерзкими глазенками. Генрих пояснил: «Это моя дочь Маргарита. Если ты, малыш, женишься на ней, то станешь моим зятем». После этого все захлопали в ладоши, а нас подтолкнули друг к другу, чтобы мы обнялись. Она так больно ущипнула меня за ногу, что синяк не проходил несколько дней, но я тоже ущипнул ее не слабее.

– Это была бы хорошая партия, – заметил Конде. – Только сомневаюсь, что она пришлась бы по душе твоей матери. Дочь короля Франции и сын наследника трона Наварры – Валуа и Бурбон.

– Хорошая партия? – Генрих щелкнул пальцами. – С этой чертовкой? Она уже тогда показала, чего стоит. Брызгала слюной от ярости, когда ей что-то было не по нраву, и делала глазки всем встречным мальчикам. Она была еще совсем девчонкой, но…

– Похоже, вы один другого стоите.

– Моей женой станет любая женщина, но только не Марго, – отрезал Генрих.

– Однако…

– Я не испытываю страха. Все это выдумки. Просто они не хотят, чтобы я оказался при французском дворе. У меня отсутствуют хорошие манеры. И Наварра не так уж велика. С Марго у меня не может быть ничего общего. А ты, кузен, скоро станешь отцом семейства. Я буду молить Бога, чтобы из тебя вышел достойный супруг.

– Достойнее, чем когда-либо получится из тебя.

Генрих набросился на кузена, и некоторое время они боролись, как это часто с ними случалось в более юные годы. Оба смеялись во время схватки, и каждый на самом деле был гораздо более серьезным, чем это могло показаться его противнику. Молодые люди понимали, что беззаботная пора уходит, и навсегда. Впереди их ждет новая жизнь.

Конде, в отличие от кузена, испытывал некоторую тревогу, а Генрих знал, что шагнет в свое будущее с обычным для него спокойствием, и верил, что ему будет сопутствовать удача.

Жанна решила, что ее сыну незачем оставаться в Ла-Рошели. Скандальная история с женой профессора осталась без последствий, так как ребенок, родившийся в результате этой связи, умер, и все-таки Генриху лучше вернуться в Беарн, пока его подруга снова не забеременела. В Беарне к таким вещам относились с большей терпимостью, чем в Ла-Рошели, где возмущению видных гугенотов не было предела.

И Генрих с матерью отправились в Беарн.

Едва они успели приехать, как явился посланник от короля Франции и попросил аудиенции у королевы Жанны. Это был маршал де Бирон, и то, что Карл прислал столь важную персону, говорило о важности возложенной на него миссии.

Жанна сразу приняла маршала, а тот, не откладывая дела в долгий ящик, изложил суть дела.