Вечный пасьянс (сборник)

— Естественно, добровольной, — в глазах генерала Права вспыхнул патриотический огонь. — И после добровольной вербовки агент был поставлен в известность…

— Вот это зря! — возмутился Маршаллиссимус. — Пешка ни под каким соусом не должна ведать, на какое поле ее поставят: черное или белое!

— Конечно, данное обстоятельство я учел, Маршаллиссимус. Пешка знает только часть правды. Малюсенький кусочек правды. Она уверена, что идет на подвиг во славу Империи, во имя Фундаментального Права…

Император зашелся от приступа безудержного веселья. Генерал позволил себе расслабиться и выпустил на свободу всего лишь идиотическую улыбку.

— Во имя Фундаментального Права? — переспросил, задыхаясь от хохота, Светоч Государства и Права. — Ну, ты в своем репертуаре, Арольд. Еще в гимназии, помню, ты отличался хорошо подвешенным языком!

— Агент удовлетворительно прошел подготовку по седьмой форме допуска…

— Научили мазилку порхать и реять… Ты меня совсем уморишь!

— Все по плану, как согласовали с Вами, Маршаллиссимус.

— Небось, и «Тайную песнь о Железной Башне» приплел?

— Соответственно.

Император снова зашелся.

— Ну и артисты в моей Ассамблее! А тебе лично просто цены нет. Я давно так не веселился, даже тогда, когда мои славные диверсанты учинили фейерверк в Кордигале, и когда этот боров Пелешун выполз из-под праздничного стола весь в спарже и майонезе, хо-хо-хо!.. Ты не видел этих фотографий, обязательно попроси у Керика! Получишь огромное удовольствие! В спарже и майонезе, ха-ха-ха!..

Император вытер кружевным платочком уголки глаз:

— Стало быть, твой агент решил, что судьба Империи находится в его слабеньких пальчиках, которые могут только палитру и кисти держать, а уж лазерную винтовку или крупнокалиберный пулемет с самоприцеливанием… ха-ха-ха! А с другой стороны, ха-ха-ха!.. жалко малого…

— Не знаю, не знаю, — сказал генерал серьезно. — Жалко не жалко, а кому-то операцию проводить надо, и мой агент проводит ее пока более или менее успешно!

— Помнится, ты выпросил в подмогу суперкомпьютер, вроде тех, что заправляют в Генштабе…

— Да. Агенту был придан ИНКА.

— Скажи мне, Арольд, в кого внедрили ИНКА? Я держал пари с адъютантом, что непременно догадаюсь!

— ИНКА, к сожалению, вышел из игры на предварительном этапе по причине смерти биологического носителя.

— Не может быть, генерал. Твой Маршаллиссимус недоволен. Неужели ты посмел вселить ИНКА в разум моего предка, блистательного князя Мельдана Скрытного, погибшего от руки мятежного холопа?!

Генерал пожал плечами:

— Как можно?! Даже в мой, скажем прямо, не самый умный мозг Империи такая мысль прийти не могла! Прятать кибернетического надзирателя и помощника под серебряной маской? Увольте… Вообще говоря, Мельдан рассматривался моими сотрудниками как потенциальный носитель…

— Но, но, но!!!

— Но я выбрал снежного дракона!

Лицо императора вытянулось:

— Ничего умнее не придумал, дурак!

Он швырнул платок на пол и утвердил обширное седалище прямо на карту, придавив флажки и подмяв под себя полконфедерации.

Горе его было безутешным.

— Керик!!! — гаркнул он минуту спустя.

Адъютант не заставил себя ждать. Он ловко прошмыгнул между генералом и Маршаллиссимусом и застыл в смиренной позе, наклонив зализанный пробор слегка в сторону непосредственного начальства.

— Керик, сволочная ты душа! — всхлипнул император. — И за что только терплю тебя, не знаю. Фрейлин моих портишь, вчера опять гранд-статс-дама жаловалась, повсюду обо всех сплетничаешь, ни стыда ни совести, с Правомочными задираешься, а теперь и пари наше выиграл… Лезь под стол!

— Слушаюсь! — тощий зад адъютанта, обтянутый атласными штанами ядовитого малинового цвета, мелькнул и исчез под картой. Из-под стола послышалось звяканье, бульканье и прочие звуки, оповещающие, что выигрышем пари был санкционированный доступ к довоенным запасам веселящей влаги, которую император прятал от супруги в Стратегическом зале, куда вход женщинам был строго воспрещен на все время ведения боевых действий.

Генерал непроизвольно сглотнул слюну.

— Премного благодарен, патрон! — сказал нахал Керик после того, как выполз из-под стола и промокнул губы узкой ладошкой. — Не смею задерживаться! — И снова исчез за портьерой.

— На что же мне дальше спорить, Арольд? — спросил безутешный император, в расстройстве шмыгая носом. — Чтобы этот паршивец снова меня не объегорил, а?

Глава 4 Прошлое: писец

Эрзам спустил ноги в провал, нащупал твердь и, помогая себе руками, погрузился в темноту. Когда глаза привыкли, он обнаружил на стенах и потолке туннеля какое-то свечение, слабое, мерцающее, но тем не менее помогающее не разбить лоб в кромешной тьме. Эрзам вытащил меч, выставил перед собой и осторожно пошел вперед, втянув голову в плечи.

С каждым шагом запах сырости, который встретил его при входе в провал, уменьшался, пока совсем не исчез. За стенами что-то басовито жужжало, словно рой полу пчел. Но, судя по силе звука, это гудели не простые полупчелы, а полупчелы гигантского размера. Эрзам поежился, представив себя лицом к лицу с такими чудовищами.