Вечный пасьянс (сборник)

Этвуд подцепил сеть метательной струной, уперся сапогом в землю и напряг мышцы. Из горба выполз сморщенный комок величиной с голову взрослого человека. Комок слабо подрагивал, превратившись из хищника в добычу.

— Разрешите представить, Деликатесный Корень! — сказал Этвуд и шмякнул сеть с тварью к ногам невесты. Дженнифер отпрянула. — Истинное украшение свадебного стола!

— Эту дрянь можно кушать?

— Еще как! — с энтузиазмом отозвался Первожитель. — Это — самая вкусная „дрянь“ на всей Погибели!

— Да, но аппетита оно у меня не вызывает! — усомнились в его заявлении.

— Конечно, планктонный ростбиф или гидропонная курятина смотрится на стандартных тарелках куда привлекательнее! — ядовито отметил Крис. — Но только смотрится! Я никогда не пробовал омаров, но читал про них в старинных фильмокнигах. Готов держать пари на месячное мытье грязной посуды, Деликатесный Корень им не уступит! Кроме того, в нем масса необходимых для человека аминокислот, и если мы хотим, чтобы наше потомство обходилось здесь без скафандров…

— Об этом говорить рано! — отрезала невеста. — Не ⁴¹ забывайтесь, Этвуд, в Брачной Формуле есть пункт, если условия жизни супруги не соответствуют среднестатистическому стандарту, она имеет право покинуть дом мужа, не дожидаясь бракоразводного звездолета!

Кристофер сматывал ловчую сеть, делая вид, что не слышит. На самом деле он пытался представить, как можно покинуть Черную Погибель без звездолета. Добычу он приторочил к поясу. „Ничего, попробует — понравится!“ — подумал он.

— Дженни, идем быстрее! Скоро солнце сядет, и тогда на охоту выйдут твари поопаснее песчаных жаб и деликатесных корней.

Но беда подстерегала людей с другой стороны. Глаза Этвуда уже различали рубиновый фонарь на приемной мачте Индивидуального Купола, когда девушка внезапно опустилась на одно колено.

— Постойте, Крис! У меня кружится голова…

— Пройдет! — попытался успокоить спутницу Первожитель. — Ты просто забыла, как ходят. Известное дело — полгода в анабиозе. Обычное переутомление.

Дженнифер не ответила. Она качнулась и стала оседать набок. Этвуд хотел поднять ее на ноги, но это ему не удалось. Дженни явно была в обмороке.

— Что с тобой, дорогая?! — Кристофер склонился над ее непроницаемым шлемом.

Девушка застонала.

— Боже, всего миля до дома! — Крис растерялся. Тащить спутницу на спине? Но тогда уйдут драгоценные минуты. Оставить ее здесь и сбегать за лекарством налегке? Но кто даст гарантию, что рядом не бродит гнилоящер или серпокрыл?!

— Мне плохо, Крис! Спаси меня!

— Что с тобой?!

— Я чувствую, кто-то сильно хочет моей смерти!

— Что за чепуха! Кто может хотеть твоей смерти, Дженни? На планете никого нет, кроме меня…

— Это не на планете. Он где-то очень далеко и ему не нравится, что мы вместе… У него Сила, которая заставляет меня мучиться… Мне страшно, Крис!

— Ты просто бредишь, любимая! Это иногда бывает от непривычки к здешним условиям. Потерпи немного, сейчас я донесу тебя до теплой постельки, там ты сможешь отдохнуть…

— Нет, нет! Сила не даст нам добраться до Купола, я знаю!

— Но я-то никакой Силы не ощущаю! Наверное, это больное воображение…

— Сосредоточься, Крис, миленький, и ты тоже услышишь давление этой Силы! Она сгибает меня… О, как страшно!

— Хорошо, я попробую! — Первожитель закрыл веки и усилием воли заставил себя вслушаться в пустоту. Сперва он ничего не видел и не слышал, в напряженных глазных яблоках плавали какие-то амебы, да знакомым звуком работы магнитного плазмомета бухало в ушах кровяное давление. Но вот издали, из невообразимой глубины пространства к нему потянулись липкие щупальца, они норовили добраться до обнаженного мозга, они обволакивали сознание, пытались свести с ума, подавить волю к жизни… Да, это была Сила, и справиться с ней обычному человеку было не под силу. Этвуд попытался сбросить возникшее напряжение, но это ему не удалось…»

Ник Даарби пробежал взглядом незавершенную строку машинописи, поднялся из-за письменного стола, разгладил кулаками постанывающую поясницу и направил свои стопы в мягких тапочках в направлении кухни. После наступления полуночи его любимый организм настоятельно требовал очередной порции кофеина. Без этого мозг Даарби начинал бастовать. А подобное допускать было никак нельзя. Самое творческое время приходилось на ночь, именно тогда его окатывал «трепетный поток божественного откровения», как иронически называла состояние зуда на кончиках пальцев, нежно ласкающих клавиши пишущей машинки, бывшая жена. Кофе прояснял фабулу, оттачивал стиль и почти справлялся с грамматическими ошибками. Вот и теперь нечего было думать, что без кофе он управится с концовкой очередного фантастического рассказа. Ник зашел, что называется, в тупик. Он не мог придумать, что же делать дальше с героями… А время поджимает. Завтра, вернее уже сегодня, в семь часов утра посыльный из редакции журнала «Удивительные Миры Воображения» (УМВ) должен вынуть из абонентного ящика пакет с написанной через два интервала рукописью… Старина Стюарт терпеть не может, когда его авторы не укладываются в срок…