Вечный поход

— Да так… персонаж литературный… Книгу я в молодости читал, было дело. В душу запала, вот такой же похожей сценой во мне все эти годы таилась — темнота, пустота и костры-костры-костры… а у них — ожившие воины всех эпох из царствия мёртвых… Примерно как у тебя.

— Ты того, полегче, Дымыч… Сглазишь! У меня-то — из царствия живых! Да и барон из меня хреновый, я ж потомственный бедняк в надцатом поколении.

Я похлопал его по плечу. Усмехнулся.

— Ладно, забудь. Мало ли у кого какие мухи в голове. Живые мы. Не дождутся они! Вот им…

В давние времена этот жест назывался витиевато — «гоп со смыком!» — и направил я его ни много, ни мало — вверх! В Небо…

После получасового обхода костров, зажжённых у землянок, я почувствовал перегруз. У меня рябило в глазах от обилия доспехов и вооружения. От их разнообразия. От титулов и званий. Посему, далее я лишь фиксировал доклады старших групп и иногда бросал короткие реплики. А череда воинов, казалось, никак не кончится…

— …Касьян Сулица, воевода муромской дружины полка правой руки князя Димитрия Донского… и четверо сотоварищи…

— …Виконт де Шлезельвиг Саарский, рыцарь короля Карла Великого с оруженосцем и двумя латниками…

— …Евтиох, сын Мельтакса, начальник конницы Второго Германского легиона армии Спартака… и девять гладиаторов со мной…

— …Ке-ван-тин Северный ветер, вождь рода Собаки племени Оглала-сиу… и два по пять воинов моего рода…

Я снова и снова озирался вокруг, рассматривал, спрашивал, не верил, соглашался и снова озирался. Подобная экскурсия могла «сорвать крышу» даже у ДОТа, я же себя твердолобым не считал.

Я не успевал удивляться. Не успевал перестраиваться. Вот только что беседовали с племенным вождём самнитов, а у следующего кострища ждал самурай в полном облачении да ещё и с комплектом слуг в придачу. А у следующего… А за ним…

Этруски. Ассирийцы. Польские гусары в доспехах с искусственными крыльями. Русские стрельцы с пугающими бердышами…

Люди. Народы. Эпохи.

Но, как бы они не выглядели — у костров сидели Настоящие Воины. Лучшие в своих странах и временах. Случайных не было. Упырь абсолютно прав.

Однако, и горазды же мы, люди Земли, ВОЕВАТЬ…

Я кое-как пережил эту гранд-экскурсию, но в результате напоминал выжатый лимон. Единственное, что сумел выдавить из себя, после заметного молчания:

— Данила, я что-то… почти не видел в твоём воинстве американцев — нынешних ваших союзников. То, что имеется, не в счёт: кучка лихих ковбоев да несколько «зелёных беретов» во главе со своим командиром… Юджин, кажется… А где же все остальные?

— А шут их знает. Я вообще-то их дельными вояками никогда и не полагал. Так, редкие вспышки доблести…

— Вот и я о том же. Эти «янки» всегда предпочитали только на чужой территории воевать и только превосходящими силами, а ещё лучше — чужими руками… Наверное, это всё и входит в их хвалёный американский менталитет… Не знаю, как там с «беретами зелёными» вышло, что они здесь очутились, а вот с ковбоями понятно — тогда ещё нация только начала вырождаться, беспредельничая над коренным населением на мировом отшибе… Тогда попадались ещё среди америкосов крутые парни, настоящие Воины, способные в одиночку до конца стоять…

Постепенно я вышел из ступора, и мы разговорились. Меня интересовало буквально всё — дисциплина, взаимоотношения между воинами разных эпох и прочее, прочее, прочее…

Упырь, насколько сумел, ввёл меня в курс происходящего именно в лагере.