Вечный поход

— Твоё слово может меня… э-э, убить? — я всматривался сквозь окошки серых лужиц, которые только что были полноводными озёрами. — Оно обладает таким свойством?

— Убийственным эффектом обладает информация, которую я обязана тебе сообщить, но… больше всего на свете не хочу этого делать.

«Очаровательный мой, демон… — строка родилась сама собой. — Хасанбек всех бледноликих называл демонами… Так кто же ты, Амрина? Демон или ангел? Кто ты… моя Голгофа, которую не миновать? Мой экзамен?»

— Ты не можешь увезти меня к себе… увезти от всего этого… Аленький, ты можешь только… воевать вместе со мной. Точнее — за меня… или из-за меня. Здесь… Только здесь.

— Кто может помешать мне? Кто?!

— Притяжение Локоса… и немыслимо огромное расстояние до твоего дома, милый… Ты даже не можешь… без меня… оказаться в родных краях. И даже понимать друг дружку… мы можем только здесь.

— Намекаешь на то, что я дал согласие на участие в вашем проекте?.. Мне не позволит уехать с полигона слово, данное мной?

Она медленно покачала головой.

— Твоя клятва не при чём… Данное кому-либо слово держит в рамках, пока ты сам его ценишь. Нет… Ты просто физически не сможешь никуда уехать. Потому что ты… мы не в отдалённом уголке Земли… Мы просто-напросто НЕ НА ЗЕМЛЕ.

Три хлёстких слова!

«… не… на.. Земле…»

— А где же мы… я… по-твоему?

«…не… на… Земле… Что она имеет в виду?» — запаниковал Антил.

— Ты так далеко от Земли, что… не можешь даже представить. Но не говори, что по-моему… это сделали другие.

— Амрина! Я же спраши…

— На Эксе! Ты — на планете Экс… Это искусственный спутник Локоса… Понимаешь? ТЫ! НА! ЭКСЕ!!!

Странно… Кажется у неё начиналась истерика. Торопливая капля стекала по щеке — слезинка? — а тело сотрясала крупная дрожь. Амрина плакала?!

Странно — на этот раз не хотелось мне утешать её.

«ТЫ! НА!! ЭКСЕ!!!»

А в моих мыслях, нежданно-негаданно, появлялись слова… неудержимо рождались… Не просто слова.

«Неужели стихи?!»

Я, наверное, ещё на йоту повредился в рассудке. Я сползал с покатой крыши, судорожно цепляясь за малейшие выступы. А крыша, в свою очередь, сползала вместе со мной.

Стихи на устах Воина?! Да ещё в такой момент!

Да-а…

Так иногда бывало со мной. Я, можно сказать, следовал самурайской традиции, но — только в минуты самых сильных потрясений. Во время приступов любви. Или локальных сумасшествий, что по сути одно и то же. Из меня вьщохом, потом, взглядом, нервами — выходили мысленные строки, измучившие истинной телесной болью:

Очаровательный мой демон.
Моя Голгофа. Мой экзамен.
Неиссякаемая тема.
И наказанье.
Мой лейтмотив. Моя находка.
Необъяснимая гордыня.
То возбуждаешь, словно водка.
То угнетаешь, как пустыня…

И, вместе с этими строками, до меня наконец-то дошёл смысл последних слов Амрины!

В глазах моей долгожданной Женщины плавали рваные ошмётки, сгустки боли, испуга и надежды. Она рвалась навстречу мне и… всё больше съёживалась, опасаясь моей агрессивной реакции.

«Душегубительный мой, демон… соль в шоколаде… — фразы возникали в абсолютно пустой голове, звучали эхом, — Не разложить тебя на схемы… на схемы… на схемы… и не отладить… Чёрт!… Какие схемы?.. Причём здесь вообще схемы?.. Искусственная планета… бред!.. искусственный или реальный?.. А бывает искусственный бред?»

— Как это… не на Земле? — судя по специфическим ощущениям, истерика должна была вот-вот начаться у меня.

Да-а уж… Что ни говори, а это две большущие разницы: в мысленных рассуждениях гипотетически представлять, что ты очутился в космосе, и… в натуре оказаться ЗА ПРЕДЕЛАМИ РОДИНЫ!!!

Мы стояли в каких-то двадцати метрах от моих сотоварищей — Юджина и Серой Звезды, — и я сделал всё, чтобы истерика угасла в зародыше. Глядя на моё помертвевшее лицо, Амрина устало и обречённо произнесла:

— Ты уже несколько месяцев реального времени… не на Земле. Почти с того самого момента, как согласился участвовать в проекте. Всё это время ты… топчешь поверхность Экса. Искусственное космическое тело такое… Спутник Локоса. — И донельзя сочувственно добавила: — Милый, только постарайся… не впадать в отчаяние.

«Не впадать в отчаяние?!!»

Я не мог отмахнуться от такого известия. Я ей уже НЕ МОГ НЕ верить.

Поверив, я был смят. Растерзан. Растоптан. И бояться меня в этот момент мог только я сам…

ОСОЗНАНИЕ.

В меня секунда за секундой врывались неисчислимые скопления звёзд, галактики, туманности и, пуще всего — пустота… Одним словом, ТО, что отделяло меня сейчас от родимой голубой планеты. Вселенская пустота, для которой все эти блестящие безделушки — не больше, чем мерцающая пыль. Неимоверные, не поддающиеся пониманию расстояния, в которых разместилось НИЧЕГО, оно же — НИЧТО.

Я преисполнился ощущением тщетности. Тщетно, совершенно бессмысленно, способствовать рождению каких-либо импульсов, направленных на то, чтобы сдвинуть хоть крупицу из груза, помещённого на весы мироздания…