Вечный поход

Он затих, уткнувшись мордой в каменный валун, так и не задушенный им. И это было вполне объяснимо — камни душат и точат только время и текучая вода, стирая в пыль и кроша в песок. А вот то, что я остался с целой шеей и с головой на плечах — объяснимо было с трудом. Как я успел среагировать?! Это уже было выше даже моего понимания.

Наверное, это и были те аутодвижения, которые когда-то через адское сверхнемогу вбивал в меня тренер и просто Великий Учитель. Он чувствовал во мне способного ученика, и вот сегодня я мог бы сказать ему «спасибо». Но он уже не мог мною гордиться, да и благодарность ему также была не нужна. Как не нужны на том свете и ученики.

Я удивлённо глядел на труп реликта.

Вот он — «самый левый». А теперь, к тому же, и самый мертвый. Пока… самый…

Я понимал, что кроме меня его было некому убить. Но я не мог ничего объяснить, лишь молча наблюдал фатальные последствия своих аутодвижений.

Пульсирующая в висках кровь, так и не выпущенная на волю. Она стучалась в моё сознание, заменяя бег секунд. Время наблюдало за мной со стороны, словно не участвовало во всём этом «перформансе», вот, захотело побыть зрителем. Я стоял недвижимо и пытался хоть что-нибудь понять. И не слышал звуков. Я слушал свой пульс.

Он душил глыбу, уже будучи мёртвым. Судорожно. Рефлекторно… Потому как умер мгновенно, так и не пережив этих жалких чувств — не поняв и не почувствовав себя побеждённым.

Конечно, если испробовать трудный хлеб аналитиков и покопаться в ситуации, то можно допустить, что в этот момент моё подсознание резко увело туловище, а особенно голову, влево. И сразу же перекат на спину. А левая рука, в которой был нож, на долю секунды ушла из зоны своего сознательного движения и нанесла смертельный удар в сердце. Уход и Удар, достойные уровня несуществующего одиннадцатого дана абсолютного вида единоборств. Я никак не мог такое совершить. Ни-за-что. Тем не менее ведь смог же…

Но я не хотел ни копаться, ни допускать. К тому же появились дела поважнее.

Время опять ожило.

Время ворвалось в меня звуками, время окружило меня задвигавшимися картинками. Мои враги, добежавшие по тропе до начала каменной россыпи, уже приближались к валунам. Они несомненно видели отчаянную атаку их соплеменника и теперь спешили то ли на помощь, то ли на делёжку добычи. Но, самое существенное…

Они наконец-то увидели меня!

Из глоток вырвался глухой рык; только урод, заходивший справа, продолжал двигаться молча.

Я прикинул дистанцию от меня до вожака: нас разделяло не более десятка метров… и в этот момент наши с ним взгляды пересеклись и встретились.

Он буквально пожрал меня глазами, возможно, уже представляя бездыханным. Вдруг ЭТО уже обладает зачатками абстрактного мышления и способно зрить то, чего ещё нет?.. Верхняя губа неандертальца была поднята, обнажая мощные передние зубы. Из него рвалось наружу утробное негромкое рычание уверенного в себе самца. Копьё опять было копьем, а не посохом — и каменный наконечник смотрел в мою сторону, готовясь к удару.

Тень!

В правом углу сектора взгляда возникла тень. Боковое зрение усердно отрабатывало свою несуществующую вину — за то, что прозевало прыжок сзади.

Как я и думал, этот шустрый молодой «пращур», наступавший справа, первым взбежал на валуны. Ну куда ж ты, поперёд батьки-вождя! Ему оставалось лишь прыгнуть и придавить меня своим телом. Один-единственный прыжок…

Не успел.

Моя рука машинально выхватила из ножен-обоймы на левом боку один из метательных кинжалов «дракула». И тут же, без перехвата рукоятки, без малейшей паузы, связным движением по несложной траектории придала ему смертельное ускорение. Пальцы разжались. Полёт.

Взгляд оставил на долю секунды главного противника, метнулся вслед за кинжалом, успев отследить, как железный зуб графа-вампира впился куда и положено — в шею возле сонной артерии. Руки дикаря судорожно взметнулись к месту неожиданного и непонятного укуса.

На остальных это молниеносное действие не произвело эффекта, скорее всего, они просто не поняли, отчего их соплеменник, царапая и выдирая окровавленную шерсть на шее, хрипит и валится на камни.

Взгляд вернулся на своё прежнее место. И вовремя.

Бросок!

Копьё вождя ударилось в монолитный камень скалы. Кремниевый наконечник высек из него искры и лёгкий дымок. Копьё, пущенное умелой рукой, летело мне в голову. Но что там какое-то копьецо для того, кто без труда крутит «маятник»… Увернулся. И освободил левую руку, вдвинув «гарпию» в ножны.

Они уже оба взобрались на валуны, но второй остановился. Замер, наблюдая, как вожак решительно спрыгнул вниз и упругими шагами, раскачиваясь из стороны в сторону, приближается ко мне. При этом «господин Первый» одновременно немного приседал и снова выпрямлялся, но ни на секунду не спускал с меня запредельно злющих буркал. Второй по-прежнему стоял недвижимо. Вот урод! Да ведь он уступает вожаку право на поединок. У-у, симпатичный ты мой…

Значит, поединок.