Вечный порт с именем Юность

– Есть еще способ, так сказать, домашний, самодеятельный… Займись-ка подбором ракет.

С полетом, а особенно с посадкой в тумане может справиться только высококлассный, думающий летчик. Если нет приводной радиостанции, то исчезает уверенность, что аппарат вышел именно на то место, куда летел. Пусть небольшие, но ошибки неизбежны.

«Пьяный медведь» – ветер, непостоянный по направлению и силе, может оттащить вертолет с трассы в любую сторону, прибавить скорость или уменьшить ее. Отсюда – ожидание неожиданностей. Эта психологическая штука тяжеловата, она способна выжать пот даже из перчаток и штурвала. Никому не хочется разбивать лоб. Если в какой-то миг пропадает уверенность и сдают нервы, – уходи вверх. Небо ласково даже в тумане. А прыгнул вверх, еще раз заходить на слепую посадку, не торопись. Посмотри на руки, послушай сердце, подумай. Может быть, и не следует еще раз. Не нужно. Свяжись по радио с всезнающими диспетчерами, попроси у них район с хорошей погодой и уходи туда. Эта наука сидела в Донскове крепко.

– Наташа, брось крутить радиокомпас, ведь в регламенте написано, что привод на ремонте.

– Тогда давайте ваш домашний способ! Как мы узнаем, что прилетели в стойбище? Не лучше ли уйти домой, Владимир Максимович?

– Попробуем поймать собственный голос.

– Это как? Какой еще «голос»? Вы шутите?

– Свяжись-ка с радистом стойбища.

Радиостанция Маточного ответила быстро. Пискливый, похожий на девичий, голос спросил, где находится вертолет и когда прибудет.

– Какая у вас погода? – поинтересовался Донсков.

– Нормальная, – вздохнул радист.

– А точнее? – Донсков по опыту знал, что оленеводы всегда приукрашивают погоду, лишь бы к ним прилетел вертолет. – Посмотрите в окно. Тракторы видите?

– Просматриваются.

– Как просматриваются, ясно или в дымке?

– Четко… однако за ними туман, – неохотно добавил радист.

– Ну вот, – сказал Донсков Наташе по СПУ, – видимость более пятидесяти метров.

– Белая стела, – вяло произнесла девушка. Тон ее голоса не понравился Донскову. Она же верила в успех, плохо представляя, как же они найдут Маточное, как будут садиться.

– «Маточное», я – борт 19201, кто у микрофона? – запросил Донсков. – Мужчина или женщина? Назовите имя.

– Мужчина, – пропищал голос. – Аслак я! Аслак – мужчина.

– Внимательно слушай, дружище Аслак! Мы подходим к вам. Открой все окна и двери, не выпускай микрофона из рук и слушай небо. Только сядь носом по нашему курсу. Как услышишь вертолет, скажешь, с какой он от тебя стороны. Все время будешь информировать, в какой стороне гремит вертолет: справа, слева от тебя или впереди. Все понял, Аслак?

– Не знаю, как сесть. Мало понял. Что значит – по вашему курсу?

– Лицом к озеру. Понял?

– Сел носом к озеру.

– Молодец, Аслак! Навострил уши? В радиорубке, кроме тебя, есть кто?

– Есть, однако.

– Пусть выходят наружу, встанут у окон и тоже слушают. Пусть помогают тебе. А ты не поворачивайся, сиди носом к озеру.

– Все понял, понял! – радостно запищал радист, словно мальчишка, наконец-то уразумевший правила сложной игры. – А медикаменты везете? А спирт? А книги есть?

Наташа, оценив задумку Донскова, уже улыбалась. Ей начала нравиться игра в «тепло-холодно». «Горячей» была земля, которую надо было поймать хоть одним глазом и удержать хоть бы на мгновение.

– Слышу шум спиной и левым ухом! – передал радист.

– Слева и сзади, так Аслак?

– Правильно, борт девятнадцать двести один.

– Для краткости зови меня дядей Володей. Подворачиваю на тебя.

В наушниках хмыкнуло, будто радист поперхнулся. Кто-то рядом с ним захохотал простуженным голосом.

– Как пролечу над тобой, дай знать, дружище Аслак.

Через минуту в наушниках пилотов прозвучал, заглушаемый грохотом, вопль радиста:

– Пролетел! Над крышей! – Это звуковая волна от вертолета, попав в открытые окна и двери, срезонировала в радиорубке и вернулась к пилотам через микрофон Аслака.

– Вот это и есть «свой голос», Наташа, – повернулся к девушке Донсков. – Мы услышали сами себя, значит, прошли над домиком. Теперь построим маленькую «коробочку»41 и будем пробираться к земле.

Вертолет сделал первый заход.

– Уходите влево, – подсказал радист и через некоторое время закричал: – Ты улетаешь, дядя Володя! Шум тишится!

– Все правильно, Аслак, не волнуйся. Подскажи, справа от тебя, за тракторами чисто? Оленей нет?

– Олени в загоне и на озере. Ты шумишь сзади, дядя Володя! Точно за спиной.

– Сейчас делаем последний разворот, Наташа, и выходим на посадочную прямую. Повтори свои обязанности.

– Открыть дверь. Смотреть вперед. Стрелять по ходу из ракетницы. Если увижу или почувствую препятствие, потяну штурвал на себя.

– Умница!

Донсков вывел машину из четвертого разворота и начал плавно гасить скорость. Радиовысотомер показывал сто метров.

– Аслак, где мы?

– Справа и сзади, дядя Володя! Приближаетесь.

– Благодарю. Теперь можешь отдыхать, дружище.