Вечный рассвет. Академия

— Да, слуги не могут ослушаться, они верны хозяевам, как псы, взамен получают свою долю богатства и власти. Многие смертные мечтают стать слугами, но Аим Лерай не может быть фамильяром слуги, только бессмертного.

— Тогда почему ты отказался от контракта с Арабеллой?

Джинн замялся, а затем ответил:

— От нее пахнет смертью. Аим Лерай это чувствует.

Глава 21

Джинн замялся, а затем ответил:

— От нее пахнет смертью. Аим Лерай это чувствует.

Странный ответ, но сейчас меня больше интересовало другое:

— Скажи, как можно уничтожить слугу или высшего?

И тут джинн засмеялся:

— Высшего ты никак не уничтожишь. Это под силу только инквизитору. А вот слуги боятся защитных амулетов — я видел такие у охотников: круг с рунами.

И тут в памяти возник амулет, подаренный Эрни и заброшенный в выдвижной ящик тумбочки. Неужели брат хотел защитить меня от этих монстров?

— Еще вроде помогают святая вода и другие символы веры. Но послушай мой совет: если увидишь слугу, то лучше беги, так надежней. Они сильнее и быстрее смертных. А еще молодая девчонка для вампира — лакомый кусочек. И последнее: они не могут зайти в твой дом без приглашения, — джинн вздохнул.

— А что насчет охотников и инквизиторов? Почему они не уничтожают этих существ?

— Хе-хе, это очень длинная история. Расскажу, если дашь понюхать немного гаванского табака.

— Вот еще, — я фыркнула. — Хотя подумаю. В любом случае — спасибо, Аим Лерай и спокойной ночи.

Отчего-то снова захотелось спать, температуры не было, но слабость мешала думать. На часах — десять. Наверное, стоит отдохнуть. Я надела пижаму и достала из глубин тумбочки амулет Эрни: круг с изогнутыми символами — все, как говорил джинн.

Только я легла в кровать, сонливость исчезла, остался только всепоглощающий страх и волнение.

В Нортенвиле учатся бессмертные монстры, подумать только!

Эрни, где же ты? И кто убивает учеников?

Я ворочалась и размышляла, пытаясь придумать план. Наверное, поэтому не заметила, как в спальню тихо зашла Эвелин.

Она подошла ко мне и склонилась над кроватью, затем попыталась протянуть руку к моему лицу, но поспешно отдернула, сказав тихо: «Ай, больно! Откуда у нее амулет?»

В темноте казалось, глаза соседки светятся.

Я сделала вид, что сплю.

Эвелин вздохнула и прошептала мелодичным голосом:

— Нина…Нина…Разреши мне присесть на твою кровать?

Этот голос показался знакомым. Где раньше я его слышала?

Точно! Похожие интонации были у шепота, который прозвучал перед убийством ученицы в школьном туалете. «Иди ко мне, жертва», — говорил убийца. Голос у него был другой, а вот мелодичная интонация, напоминавшая колыбельную песню, — такая же.

Я напряглась и вцепилась пальцами в подушку.

Неужели Эвелин…

— Нина, Нина…

Я чувствовала ее волосы на своей шее. Горло сдавило от страха.

Она не уйдет. Ей нужна моя кровь. Остается только одно.

Я досчитала до трех и резко вскочила, выставив вперед амулет Эрни, который впечатался прямо в щеку Эвелин.

— ААААААА, — закричала соседка, — больно!

Я сделала шаг назад. Даже в темноте было видно, как щека Эвелин покрылась ожогами, а еще у нее появились клыки, достаточно острые, чтобы проколоть мне шею.

— Ты одна из них, да? Кровь мою хочешь выпить?

Неизвестно откуда внутри меня вскипела злость.

— А тебе жалко? — Плаксиво запричитала Эвелин, — Я же немного хотела. Арабелла меня совсем недавно обратила, тяжело контролировать…жажду.

— Ты стала слугой, да?

Губы Эвелин скривились, она нервно вздохнула, словно ее застали врасплох:

— И что с того? Осуждаешь меня? Знай, я всегда этого хотела. В Нортенвиле многие уже стали слугами, остальные будут жертвами Жатвы. Служение высшим, самой Арабелле Ридели — большая честь для меня, — она сделала шаг вперед, и я рефлекторно отпрянула.

— Все в моей семье служат великим, и никто не жалуется. Вампиры — это власть, Нина.

Эвелин прикоснулась рукой к обожженной щеке, поморщилась:

— Жаль, что ты такая жадина, а то я могла бы поговорить о тебе с Арабеллой и, возможно, она бы согласилась сделать Нину Райн своей слугой.

Мне сразу стало понятно, что это все — ложь. Никто не будет за меня хлопотать.

И еще одна вещь стала очевидной: спать с Эвелин в одной комнате опасно.

А вдруг она решит полакомиться мной снова и найдет управу на амулет Эрни? К черту!

Я схватила школьную форму, бросила ее в сумку, достала из ящика стола диск и наушники, а еще зачем-то положила в карман карту, сделанную братом.

— Куда ты собралась? — Удивленно спросила соседка.

— Прочь отсюда, не хочу жить в одной комнате с кровопийцей.

Эвелин плаксиво закусила губу:

— Нечестно, Райн! Я ничего тебе не сделала!

— Ты пыталась, Эви, и будешь пытаться снова. Тебя обратили совсем недавно, и жажда не дает тебе покоя, мешает спать. Сейчас все твои мысли об одном.

Она охнула и села на кровать:

— Откуда ты знаешь?

Я усмехнулась, вспомнила свои сны, которые вовсе и не были снами. Это…воспоминания, вот точное слово! Та Нина из снов — мое прошлое, моя тень, еще одна часть моей жизни. Пастушка, которая попалась в руки высшего, несчастная девчонка, потерявшая родных. Нина из снов — это я.