Вечный Рим. Первый свиток. Император

То, что часть войск ушла куда-то скорее всего в сторону Брундизия, наблюдатели в крепости разглядели. Вот только они же заметили появление в лагере кроме легионеров, нескольких тысяч галлов, в том числе конных. Отчего прорыв гарнизона без помощи извне вновь становился трудновыполним и, по мнению Домиция и опытных трибунов, закончилась бы неудачей. Да и гадания жрецов местного храма раз за разом оказывались не самыми благоприятными. Несмотря на приказания Агенобарба не рассказывать о знамениях, полученных при гаданиях, слухи о них расходились по гарнизону и среди жителей. Что, конечно, влияло на настроение солдат не в лучшую сторону. Причем среди рядовых легионеров бродили неизвестно откуда появившиеся рассказы о том, что Красс обещал не наказывать простых бойцов и ополченцев. Слухи эти ходили внизу, не поднимаясь даже на уровень центурионов. Поэтому, когда легионеры устроили вечером сходку, она оказалась неожиданностью для всех. На сходке легионеры, покричав и даже подравшись, решили, что им нет никакого резона сражаться с Крассом. Приняв такое решение, солдаты ночью ворвались в дом Домиция Агенобарба, взяли его под стражу, а потом захватили и всех военных трибунов и желающих воевать центурионов. После чего отправили к Крассу своих представителей с заявлением, что они готовы открыть ворота и выдать ему на расправу все командование. Красс, выслушав представителей и дав положительный ответ на их вопросы, приказал отправить вместе с ними к воротам города личную преторианскую аларию. Марк опасался, что галлы и легионеры начнут грабить город, поэтому заняв укрепления и перекрыв входы в город, конники до утра никого не впускали и не выпускали. Утром Красс во главе небольшого отряда торжественно вступил в город.

Домиций и его соратники провели бессонную ночь, ожидая встречи с Крассом и назначенной им расправы. Некоторые даже предлагали покончить жизнь самоубийством, но под наблюдением стражников это оказалось совершенно невозможно. Утром, их вывели на городской форум. Куда через некоторое время прибыл и Красс в сопровождении конной охраны. Помпеянцы полагали, что пришел их последний час. Поэтому с удивлением выслушали его спокойную речь. Красс сухо перечислил нанесенные ему оптиматами оскорбления. Потом заявил, что никогда не стал бы рваться к власти, нарушая закон. Если бы не противозаконные методы, к которым прибегли оптиматы. И не опасения за свою жизнь, жизнь своих близких и не ущемление прав находившихся под его властью легионеров, он никогда не поднял бы оружия против сограждан. Окончание речи еще больше ошеломило Домиция и его спутников. Красс приказал отпустить их на свободу. Причем, увидев, что они недоверчиво переглядываются друг с другом, повторил это несколько раз. Добавив, что они могут забрать свое личное имущество и ехать куда угодно, даже в ставку Помпея в Брундизии. Отправив конуберналов с отпущенными на волю командирами — помпеянцами, Красс приказал построить Четвертый легион и принести на форум деньги, выданные Помпеем Домицию для выплаты легионерам. Он, конечно, мог их конфисковать. Но не взял из этой казны ни асса, выплатив жалование бойцам и оставшимся в строю центурионам. После чего предложил всему легиону перейти под его командование, на что легионеры охотно согласились. Включив бойцов Домиция в свое войско, Красс повел армию к Брундизию.

Помпей, отойдя в Брундизий, ждал там результатов призыва в «армию Сената», а точнее — в войска партии оптиматов. Первые итоги Гнея разочаровывали, но были вполне объяснимы. Народ еще очень хорошо помнил войну марианцев с сулланцами и лезть в новую не спешил, предпочитая держать нейтралитет. Те же, кто хотел сражаться за деньги, предпочитали идти в армию Красса. Его богатств вполне хватало, чтобы платить усиленное жалование не одному легиону. Гней Помпей Великий, несмотря на огромнейшую добычу, захваченную в Митридатовой войне, был беднее признанного первого богача Рима в несколько раз. И позволить себе такие расходы не мог. Соратники тоже не спешили развязать свои кошельки. Поэтому Помпей все больше склонялся к отъезду в Грецию. Там и в Азии располагались легионы, которые он водил против понтийских войск. Они, по полученным сообщениям, полностью поддерживали своего полководца, которого в честь победы над Митридатом сами провозгласили императором. Еще одним аргументом в пользу Греции стало то, что в путь в Испанию, где также стояли верные ему легионы, перекрывал флот из Мизенума. Африку Помпей вообще не рассматривал как основной плацдарм для своих войск. Колонистов там немного, войск тоже, а на помощь вассальных царьков с их армиями Гнею полагаться не хотелось. У кого больше войск, тот фактически и командует, всегда считал Помпей. В Африке же войск будет больше у царьков. Так что оставался только один вариант — Греция и только Греция. Помпей был уверен, что возьмет верх над Крассом и освободит Италию от мятежников, как только получит в свои руки армию превосходящей численностью войска Красса.