Вечный sapiens

Но все-таки это было лишь «побочное» подтверждение. Которое касалось тряски раствора, а не разведения. Однако в 2003 году в Швейцарии химик Луи Рэй провел серию экспериментов по термолюминесценции с солевыми растворами. Он использовал обычную поваренную соль и хлорид лития. Раствор глубоко замораживался и подвергался облучению. Потом образец нагревался и по мере разогрева в определенные моменты начинал светиться, высвобождая закачанную в него энергию. Рэй обнаружил в спектре излучения два пика.

После чего исследователь перед заморозкой начал разводить солевые растворы в дистиллированной воде до таких концентраций, при которых они переставали быть солевыми растворами – там не оставалось ни одной молекулы соли. Концентрации достигали 30С. Так вот обычная дистиллированная вода при разморозке вела себя совсем не так, как та, в которой когда-то была соль. Спектры свечения существенно различались во втором пике. Это говорит о том, сделал вывод Рэй, что в структуре водородных связей воды существуют различия. Которые зависят от истории этой воды.

Бенвениста, который к тому времени был еще жив (он умер в 2004 году), отнесся к опытам Рэя сдержанно. Он заявил, что работа эта, хотя и очень интересная, но проводилась не в слепой методике. То есть сам экспериментатор знал, в какой именно пробирке какая вода находится – где обычная дистиллированная, а где бывший раствор соли. Дело в том, что именно об это споткнулся сам Бенвениста: когда он и его сотрудники знали, что испытуемый образец – не просто пустышка, а гомеопатический раствор, эффект воздействия наблюдался. А когда главный редактор «Nature» Джон Меддокс в лаборатории того же Бенвенисты проводил слепой эксперимент, то есть не зная, какой именно образец он испытывает, эффект странным образом пропадал. О влиянии наблюдателя на эксперимент разговор особый, а сейчас скажу лишь, что экспериментов подобного рода проводилось множество. И результаты они давали крайне противоречивые – эффект то не подтверждался, то вдруг неожиданно проявлялся.

Неужели у воды все-таки есть память? Предположение это настолько странное для людей с химическим и физическим образованием, что всерьез не воспринимается. Им проще поверить в ошибку эксперимента или прямой обман. Ведь что такое вода? Сплошной хаос! Именно поэтому в популярных статьях о гомеопатии можно натолкнуться на следующие пассажи: «Сами гомеопаты тоже не могут толком понять, почему действуют их препараты». А доктор Джаред Смит из Национальной лаборатории Беркли (Калифорния) твердо заявляет: «Совершенно ясно, что вода просто не может «хранить» в себе информацию. Это полностью противоречит всему, что мы знаем о жидкостной структурной динамике. Структура воды меняется гораздо стремительнее, чем структуры других жидкостей».

И потому я ничуть не удивляюсь, вспоминая фразу Карданова: «Будучи человеком уже в возрасте, уже вылечившим раки, геморрои, астмы, я часто обхватив голову сам сижу и думаю: ешкин кот! Ну, почему эта херня работает?!.»

Может возникнуть резонный вопрос: а не все ли равно, почему оно работает, если работает? А вот не все равно! Потому что если, как утверждают многие, гомеопатия работает только как плацебо, значит, речь идет о самовнушении. То есть работает вера больного в то, что ему дали лекарство. О вере мы еще поговорим подробнее, а сейчас лишь небольшая история конца пятидесятых годов, ставшая просто классической благодаря написавшему о ней доктору Б. Клопферу.

Некий состоятельный американец по фамилии Райт заболел лимфосаркомой. Болезнь обнаружилась поздно, лимфоузлы Райта были поражены большими опухолями и, в общем-то, дни его по большому счету были сочтены. Райт не хотел умирать и был готов бороться. Но он обладал практическим, рациональным мышлением и в чудеса не верил, понимая: рак неизлечим. Нет от него лекарств! Однако в один прекрасный день Райт прочел в газете об испытаниях нового лекарства против рака под названием кребиозен. И попросил своего лечащего врача вколоть ему кребиозен. Тот предупредил, что Американская медицинская ассоциация и Управление по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов еще не закончили клинических испытаний этого средства, но Райт настоял. И доктор Клопфер вдул ему инъекцию кребиозена, чтобы не расстраивать умирающего (Клопфер был одним из врачей, участвовавших в клинических испытаниях препарата). Это случилось в пятницу и, по правде сказать, врач не рассчитывал Райта больше увидеть, поскольку для поддержания его жизни приходилось использовать кислородную маску, а из его плевральной полости каждый день откачивали экссудативную жидкость – выходные пациент мог уже не протянуть.

Однако в понедельник Райт, который в последнее время по большей части лежал, вышел прогуляться. С каждым днем ему становилось все лучше и лучше. Опухоли исчезали буквально на глазах. Инъекции кребиозена буквально творили чудеса!