Вечный шах

— Не далее как на прошлой неделе вы интересовались делом Кольцова, не так ли?

Она кивнула.

— Ну вот извольте, наши доблестные сыщики нашли настоящих убийц девочки Барановой. Строго говоря, не то чтобы они сильно искали, но не отказываться же, когда раскрытие преподносят на блюдечке.

С исчезновения Василисы прошло уже семь лет, которые ее одноклассники прожили, мягко говоря, по-разному. Одна девочка, окончив школу, выучилась в торговом техникуме, распределилась в универсам и почти сразу после этого попала под волну борьбы с расхитителями социалистической собственности и получила прямо-таки конский срок. Это было несправедливо, потому что настоящий вред причиняла не двадцатилетняя девочка, обвешивающая на пятнадцать-двадцать граммов покупателей в гастрономе, а ее руководство, создавшее такие условия работы, что, встав за прилавок, продавец не может торговать честно. Или он обвешивает, или на него вешают недостачу. В двадцать лет психика гибкая, человеку можно вкрутить все что угодно, в частности то, что у социалистического отечества воровать не только не позорно, но даже и почетно. Ты не доложишь гражданину крохотный кусочек сыра, а он в свою очередь на рабочем месте не досчитает какой-нибудь важный параметр, невнимательно осмотрит больного, не даст на уроке важный материал… Так что еще неизвестно, кто тут в большем проигрыше, врач, не съевший лишний бутерброд, или продавец, умирающий оттого, что ему на медосмотре пропустили начинающийся у него рак. Поэтому воруй, дорогая, и будут у тебя денежки и на хорошего доктора, и на грамотного репетитора ребенку, и на взятку в институт, а дураки пусть дальше крутятся в этом колесе халтуры. И, в общем, система аргументов не сказать чтобы совсем уж лишенная смысла, и она вполне может впечатлить не только вчерашнего школьника, но и взрослого опытного человека.

Система торговли давно сделалась, по сути, мафиозной структурой, тесно связанной с государственными и партийными органами, копать глубоко там крайне опасно, поэтому гораздо проще взять самое последнее звено в цепи — молодую дурочку без опыта работы, впаять по максимуму и отчитаться об успешной борьбе с хищениями. Бедная продавщица поехала на зону отдуваться за всех.

Обозленная несправедливо суровым приговором, девушка вела себя вызывающе и вместо того, чтобы примерным поведением добиваться условно-досрочного, стала нарабатывать блатной авторитет. Не исключено, что Ирина поступила бы так же, окажись на месте этой девушки. Получить огромный срок на заре жизни, притом что ты никого не покалечил и не убил, а просто работал так, как тебя учили, это тяжелейший удар. В двадцать с небольшим семь лет кажутся нескончаемой вечностью, а ты сама, тетка под тридцатник, — древней старухой, которой уже нет места на земле. Нормальная жизнь для тебя закрыта навсегда, и не по твоей вине, а по злой воле системы, значит, законы тебе больше не писаны. Твори что хочешь теперь, будущего все равно у тебя нет.

Девушка окончательно примкнула к блатным, устраивала драки, однажды набросилась на охранницу, чтобы повысить свой авторитет, за что получила добавку к сроку.

Терять больше было нечего, а тут пришло письмо от родителей, где те сообщили, что бывший ухажер женится на бывшей лучшей подруге. Прочитав письмо, девушка отправилась прямиком в оперчасть, где сообщила, что эта самая бывшая лучшая подруга с помощью других подруг убила их одноклассницу Василису Баранову.

Василиса была девочка тихая, незаметная и немного не от мира сего. Над ней посмеивались, но чаще просто не замечали, пока в восьмом классе ее талант художника не получил всеобщего признания.

Развороты журналов со статьями о Василисе не сходили со школьных стендов, ее показывали по телевизору, просили выступать на школьных линейках и городских мероприятиях. Впрочем, слава не испортила девочку, она оставалась такой же, как была, тихой и милой, но ее популярность стала костью в горле у королевы класса Насти Смирновой. Это в самом деле было невыносимо — человек, которого ты еще вчера мог совершенно безнаказанно высмеять и обидеть, сегодня смотрит на тебя как на грязь из-под ногтей. Ладно, не смотрит, но в любую секунду может посмотреть.

Последней каплей стало приобретение Василисой модного прикида. До этого хотя бы всегда можно было поржать над ее внешностью, потому что Баранова, дочь морально устойчивой разведенной мамы, и вправду выглядела диковато в бабушкиной шубе без воротника, но, как только приоделась, стало ясно, что она не только талантливая художница, но и очень миловидная девушка. Кипя от ярости, Настя наблюдала, как мальчики вьются вокруг Василисы, а когда стало известно, что Баранова поедет в США, у Смирновой просто в глазах потемнело. Как это так, в школе учат, что при социализме все люди равны, и вдруг мне ничего, а этой гадине все, и только потому, что она краски по холсту развозит!