Вечный союз

— И все же мы проиграли, — наконец ответил он. — Вам не следует этого стыдиться. В этом поражении виноваты не вы, а ваш командир, перечеркнувший все то, чего вы добились своей доблестью.

По лицу Баки было видно, что он хочет что-то сказать, однако карфагенянин сдержал себя и медленно покачал головой.

— Ты Кин?

— Да, я полковник Эндрю Кин. — Что ты хочешь нам сказать?

— Переведи мои слова своим друзьям, и пусть они передадут их всем вашим людям.

Бака согласно кивнул.

— Во-первых, среди них есть ваш главнокомандующий?

— Гамилькара здесь нет. Драке, который командовал нашим флотом, как я слышал, покончил с собой, чтобы не сдаваться в плен.

— Мне жаль, что он так поступил. — В голосе Эндрю звучало сочувствие. — Я назвал бы ему те же условия, какие я сейчас предложу тебе.

— Какие же?

— Пока что вы все останетесь на берегу. У вас будут конвоиры. Скажи своим солдатам, что с их стороны будет глупостью затевать новый бой. Я не хочу новых жертв среди карфагенян и тем более среди своих людей. И еще передай своим, что если они захотят скрыться в холмах, то мы не будем им мешать. Однако им будет трудно найти пропитание. Там есть несколько русских деревень, но их жители хорошо вооружены и дадут решительный отпор любому, кто посягнет на их имущество. Уверяю тебя, те, кто выберет путь в холмы, горько об этом пожалеют.

— А что нас ожидает здесь? — поинтересовался Бака.

— Прямо сейчас мы накормим вас и постараемся помочь вашим раненым. Здесь останется наш лучший врач. Он уже распорядился, чтобы все пострадавшие в бою получили должный уход независимо от того, на чьей стороне они воевали. В первую очередь помощь будет оказана тяжелораненым, моим и вашим. Если ты знаешь кого-нибудь из карфагенян, кто имеет опыт врачевания и может ему помочь, это пойдет на пользу всем нам.

— Сэр?

— В чем дело, Джон? — тихо спросил Эндрю.

— Сэр, большая часть нашего провианта пропала во время боя. Я устроил склад у нашей последней стоянки, там остался шестидневный запас продовольствия. Но все остальное было на кораблях, и мы с трудом наскребем еды на десять дней для самих себя.

— Тогда мы все потуже затянем пояса, — спокойно ответил Эндрю. — Будь я проклят, если позволю морить голодом беззащитных пленных!

— Ты над нами смеешься? Это какой-то фокус? — с презрением произнес Бака.

— Думай что хочешь. — В голосе Эндрю звучала обида. — Но вот тебе мое обещание: несмотря на предостережение моего интенданта, я не оставлю вас голодными. Переведи это!

Бака начал что-то быстро говорить своим товарищам. Эндрю бросил взгляд на русского моряка, который стоял в стороне и, казалось, с праздным интересом наблюдал за действиями своих командиров. Моряк едва заметно кивал.

Бака точно передавал его слова.

Трое карфагенян поражено уставились на Эндрю. Затем один из них бросил отрывистую фразу.

— Что с нами будет потом? — перевел Бака.

— Мне очень жаль, но, пока продолжается война, вы будете оставаться нашими пленниками. С вами будут хорошо обращаться. Вашим офицерам я позволю сохранить свои мечи и знаки отличия. Если эта война затянется, вас переведут вглубь страны. Я попрошу вас помочь нам убрать урожай — это законная просьба, ведь мы будем вас кормить. Вас разместят в деревнях, и, если вы будете соблюдать наши законы, никто из карфагенян не попадет в темницу. После окончания войны вы все будете отпущены на свободу. Вы сможете вернуться домой или остаться здесь. — Эндрю сделал паузу, чтобы усилить впечатление от своих слов. — Или, если захотите, — медленно добавил он, — отправляйтесь домой, забирайте свои семьи и друзей и возвращайтесь к нам. Мы обеспечим вас землей, и вам будут не страшны убойные ямы мерков. — Ты не обманываешь нас? — В голосе Баки прозвучало нескрываемое изумление.

— Правдивость моих слов может подтвердить вам только время, — ответил Эндрю, — но клянусь вам своей честью, что я был перед вами искренен, и пусть ваши и мои боги покарают меня, если я нарушу свои обещания. Теперь передай остальным мои слова.

Бака повернулся к своим друзьям. Эндрю перевел взгляд на Марка, который выслушал его речь в переводе Винсента.

— После того что карфагеняне сделали с моим городом, — недовольно проворчал консул, — мне следовало бы отправить большинство из них в Рим и заставить восстанавливать разрушенное, навсегда обратив их в рабов.

— Я думал, вы отменили рабство, — перешел на латынь Эндрю.

Марк хмыкнул и покачал головой:

— Это не распространяется на военнопленных.

— Марк, нам представилась уникальная возможность. Эти карфагеняне не виноваты в том, что произошло. — При этих словах Эндрю грозно посмотрел на Винсента. — Их вовлекли в эту войну мерки и Кромвель, давший им оружие. Может быть, они напали бы на вас и по своей воле, а может быть, и нет. Но там, откуда я пришел, к побежденному противнику принято относиться с христианским милосердием. Спросите об этом у любого солдата из Тридцать пятого, и он скажет вам то же самое.

Винсент покраснел от стыда и опустил глаза.