Вечный союз

Поезд тряхнуло, и Тим Киндред вскочил на ноги. Секунду спустя послышался пронзительный свист вырывающегося пара, и что-то громыхнуло. Окна вагона разлетелись вдребезги, засыпав коридор осколками

Вагон оказался в облаке пара. Вдруг прозвучал одиночный выстрел, затем последовал залп.

Тим бросил взгляд на дрожащего от испуга капрала, стоявшего рядом с ним:

— Вылезай, парень, тебя там ждут.

Перепуганный капрал не тронулся с места, и Тиму пришлось силой выталкивать его из вагона.

— Давай шевелись!

— Они стреляют!

— Да что ты говоришь? А я и не заметил!

Их обдало горячим паром, и Тим решил, что это верный признак того, что дело будет жарким.

— Давай, парень, не дрейфь и займись делом.

Киндред выскочил из облака пара на солнечный свет и быстро огляделся. Паровоз был взорван, и из него все еще вырывалась струя пара, обволакивавшая поезд.

— У них там пушка, сэр! — крикнул ему пробегающий мимо солдат, указывая вверх на холмы.

Позади ухнуло орудие, стоявшее в бронированном вагоне, и у Тима заложило уши. Ярдах в двухстах от него, на невысоком холме, он заметил какое-то шевеление.

Одинокий всадник пришпоривал коня, спеша убраться оттуда. Нападавшие ответили на выстрел бронепоезда, и мгновение спустя вражеское ядро с грохотом врезалось в вагон, только что оставленный Тимом.

С холмов последовал еще один залп, и пули зацокали по стенкам бронированного вагона. Капрал трусливо присел на корточки.

— Парень, стой прямо и не шевелись, а не то я тебя сам пристрелю!

Капрал испуганно посмотрел на Тима и выпрямился, встав по стойке «смирно».

— Вот так хорошо. Теперь просто стой здесь. Эй, ребята, стрелковой цепью вперед!

Солдаты начали выпрыгивать из вагонов и отстреливаться. Прозвучал сигнал горна, и дюжина кавалеристов, успевших вывести из поезда своих лошадей, начали взбираться на холм, пытаясь обойти врага с фланга.

Киндред внимательно наблюдал за действиями неприятеля. Стрелять они уже перестали. Подняв к глазам полевой бинокль, он с изумлением увидел солдата, смотрящего прямо на него в подзорную трубу.

— Не двигайся, — прошептал Тим.

Солдат повернулся и быстро исчез из виду.

Стрелковая цепь бегом устремилась вперед, поднимаясь вверх по склону. Ему следовало бы подогнать их, но он надеялся, что обойдется без этого.

Когда его люди достигли вершины, он увидел цепь из тридцати с лишним всадников, исчезавших за гребнем другого холма.

— Дайте сигнал, чтобы они возвращались! — скомандовал Киндред.

С трудом ловя ртом воздух, он прошел в голову состава и остановился перед догорающим локомотивом. В кабине машиниста лежали два разорванных на куски тела. Секунду он смотрел на них, благодаря небо за то, что их смерть была мгновенной. Все же лучше, чем насмерть обвариться паром.

Один из солдат подбежал к нему, отсалютовал и, тяжело дыша, доложил: – У них там была пушка, стреляющая четырехфунтовыми ядрами, сэр. Прямое попадание в паровоз, и он взорвался.

Киндред согласно кивнул, смотря на рельсы. Ручная дрезина, которая ехала в паре сотен ярдов впереди состава, чтобы заранее оповещать о разрывах на железнодорожном полотне и других препятствиях, не пострадала. Только сейчас, после окончания стрельбы, из-под нее опасливо вылезали четверо солдат, управлявших ею.

— Начинайте работу, — просипел Киндред, обращаясь к своим помощникам. Его голос был едва слышен. — Оттащить локомотив с дороги. Состав будет толкать паровоз, прицепленный позади. Оставить здесь еще сотню человек, и пусть они начинают возводить земляной форт, как обычно.

Отойдя в сторону от железной дороги, он посмотрел в хвост состава. Теперь осталось только четыре паровоза. Первое повреждение линии было примерно за сто миль отсюда, и тогда поезд сошел с рельсов. Им пришлось потратить пять дней, чтобы добраться до этого места, а мост на западе еще в сорока милях отсюда. Причины остановок были разные. Это мог быть незакрепленный башмак, или вынутый штырь, которым соединяют рельсы, или даже отсутствие целого рельса, спрятанного в высокой траве.

Ему пришлось оставить для охраны полотна почти пять тысяч человек, в основном перепуганных римлян. В каждом отряде было сто человек, двадцать из них – проверенные суздальские ветераны. И все же их было слишком мало, только пятьдесят человек на милю, так что каждую ночь что-нибудь происходило. Например, постоянно перерезалась телеграфная линия, тянувшаяся из Рима.

Тим был поражен до глубины души. Триста, ну максимум четыреста человек были полновластными хозяевами на железной дороге, действуя эффективнее, чем вдесятеро превосходящие их силы противника.

Направив свой бинокль на запад, он разглядел едва различимое пятнышко – поезд, взорванный в тридцати милях от моста на этой стороне Кеннебека. Именно тогда началось уничтожение железной дороги.