Вечный союз

— Два года назад заражено было только это место, — промолвил Хулагар, указывая на темный город. — Если бы тугары не были такими дураками, они покончили бы с этим злом, а нас оно бы даже не затронуло. Теперь же есть три скотских народа, которые умеют делать машины. Машины, в которых мы ничего не понимаем. Нет, Тамука, это знание распространится быстро, как степной огонь, и нам его не остановить. Подумай сам, если бы ты был скотом, что бы ты почувствовал, узнав, что нас так легко убить.

— Никто из орды не опустится до того, чтобы думать как скот, — ровным голосом ответил Тамука.

— Ты носитель щита! Ты должен научиться проникать в мысли каждого существа, чтобы хорошо служить своему кар-карту.

Тамука помедлил с ответом.

— Думать как скот, Хулагар? Я должен отказаться от своей сущности, забыть, что избран своими предками, доблестными хозяевами бесконечной степи? Забыть, что я в одиночку могу войти в жилище скота и выбрать того, кто украсит мой стол? Забыть, что десять тысяч таких, как они, будут дрожать при виде меня и по моему приказу подставят горло под лезвие моего меча? — лицо Тамуки скривилось от отвращения. — Разве кто-нибудь из них заслуживает жизни?

— И все же они думают, они чувствуют, они плачут, когда мы забираем их родню для наших убойных ям, — сказал Хулагар. — Поэтому они могут ненавидеть нас и даже мечтать о том, что бы они с нами сделали, если бы у них были для этого средства.

— Меня больше беспокоят мысли моего коня, чем заботы этих тварей, — фыркнул Тамука.

— Меня тоже, — согласился Хулагар. — Мой конь – это часть моего «ка», это мой спутник на пути в мир предков. А скот – это всего лишь пища для моего желудка как в этой жизни, так и на том свете. Но скот, в отличие от коней, умеет делать оружие. В этом огромном мире его так же много, как звезд на небе. В десять раз больше, чем нас, может быть, в сто. Весть о том, что произошло в этом городе, дойдет до всех.

— Я слышал, — медленно произнес Тамука, — что когда те, кто защищал этот город, уже не рассчитывали на победу, кар-карт Музта собирался дать им пощаду, обещая, что возьмет на убой обычное число скота, а остальные смогут жить как раньше.

— И они отказались, — в голосе Хулагара слышалось волнение. — Их вождь Кин сказал, что лучше они все умрут, чем будут пресмыкаться под игом орды. Я тоже это слышал. Они думают как мы, Тамука. Если бы в этом мире все полетело кувырком и мы оказались бы на их месте, наш ответ был бы таким же. Мы все скорее бы умерли, чем подчинились заклятым врагам. Теперь они мечтают уничтожить нас, и у них есть для этого средства. Мы можем убить их всех, но странники, которых мы никогда не можем поймать, разнесут весть о них, передадут их знания. Они уже делают это, ведь с ними передвигаются целители, прекращающие эпидемию. Этого уже не остановить.

Тамука поднялся на ноги, подошел к берегу и посмотрел на город русских. Вдруг в небе возникла яркая вспышка света. Огненный шар дугой прочертил небосклон, на мгновение застыл в верхней точке полета и, набирая скорость, понесся вниз. За рекой полыхнуло, и несколько секунд спустя они услышали приглушенный звук взрыва.

— Мы должны узнать от них все, что им известно, — с силой произнес Тамука, повернувшись к Хулагару, едва различимому в ночной темноте. — Мы должны научиться делать оружие своими руками, а не поручать такое ответственное дело скоту.

— Тогда тот мир, который мы знали на протяжении множества оборотов, исчезнет, — отозвался Хулагар.

— Значит, тому суждено быть.

— Мой кар-карт хочет использовать это оружие против бантагов.

— Это безумие!

— Почему?

— Вот наши настоящие враги, — воскликнул Тамука, показывая на Суздаль. — Их существование угрожает нам всем. Пусть скот убивает скот, но зачем меркам воевать с бантагами?

— Именно так мы всегда доказывали, что мы воины, — ответил Хулагар. — В этом смысл нашей скачки, нашей жизни. Война нужна для того, чтобы во весь опор нестись на врагов, чтобы слышать их плач и чувствовать, как радуется наш «ка».

— Скот тоже научился воевать, носитель щита Хулагар. Но они сражаются, чтобы уничтожить нас. Слава для них не имеет значения. Необходимо взглянуть правде в лицо: война навсегда перестала быть тем, чем была раньше. По крайней мере до тех пор, пока мы не уничтожим эту заразу.

— Вот что мне пришло в голову, — задумчиво произнес Хулагар. — Откуда берутся эти смертоносные машины, корабли, которые движутся по морю без весел и парусов, повозки, которые передвигаются по земле без лошадей? Откуда это все берется? 

— Из тех зданий, которые они называют фабриками, — ответил Тамука. — А что?

— Здания стоят на месте. Если мы хотим иметь эти машины, мы должны будем построить такие здания, соорудить одни машины, чтобы делать другие, и сами работать там.

Слова Хулагара поразили Тамуку, который полным горечи взглядом окинул ненавистный город.