Вечный сон Снегурочки

Мы немного поболтали о всяких пустяках – кто как встретил (рассказывал в основном Кирьянов, мы-то с Мельниковым особых торжеств не устраивали), потом беседа плавно перетекла в обсуждение раскрытого мною дела. Преступника как такового не было, но каждый подозреваемый оказался причастен к смерти несчастной Карины Семиренко. Сложились вместе бесчисленные «если бы» – если бы врач не давал девчонке заграничный препарат, если бы Сабрина купила вместо печенья с «Кармизином» кофе с другим жиросжигателем, если бы в тот день дежурила не Вера Ивановна, а, скажем, Елена Владимировна, если бы Карина угостила печеньем соседку по палате, а сама съела привезенные матерью йогурты… Иногда я поражалась, как порой нелепо складываются обстоятельства, словно судьба хочет остроумно пошутить, а в результате получается трагедия. Конечно, Сабрина никому из нас симпатии не внушала – как выяснилось впоследствии, девчонка буквально боготворила отца, который казался ей образцом настоящего человека. Она мечтала стать такой же успешной, как Борис Васильевич, и в будущем превратиться в его компаньона. Именно поэтому она выбрала в качестве своей специализации иностранные языки – чтобы помогать ему вести переговоры с иностранцами, не прибегая к услугам переводчика. Но при этом девушка оставалась холодной и расчетливой машиной, иначе не скажешь. Людей, за исключением отца, она воспринимала как подопытных кроликов – любила ставить эксперименты и наблюдать за их реакцией. Подобный опыт она провела и с сестрой. Сабрине было любопытно, как подействует на младшую выпечка для худеющих – правду ли говорит реклама, или это – очередной маркетинговый ход. Увы, как ни крути, девушку невозможно привлечь к уголовной ответственности – ведь она ничего не знала ни об экспериментальном лечении сестры, ни о взаимодействии действующих веществ.

Сазанцев, можно сказать, отделался легким испугом, и то поплатился не за контрабандные лекарства, а понес административное наказание за использование наркотических препаратов, выдаваемых Евгению Игоревичу. Про икону, которую пытался найти дед, он тоже умолчал. Да, письмо найдено, хранилось в конверте, но докажите, кому оно принадлежит. Дед лазал в заброшенные лаборатории в подвале клиники? Возможно, но его же никто не заставлял, а кому поверят больше – пациенту с опухолью мозга или дипломированному специалисту? Рак – штука серьезная и до конца не исследованная, мало ли что говорит больной, может, заболевание повредило ему рассудок, вот и занимается несчастный не пойми чем. Спускается в подвал? Никто из медперсонала этого не видел, дед хоть и больной, а сообразительный и ловкий.

К слову сказать, Евгений Игоревич так икону и не нашел – а кто знает, может, это была всего лишь легенда и иконы вовсе не существовало? Или она попала в чьи-то руки еще до появления в клинике Сазанцева, это так и осталось загадкой.

Что касается судьбы остальных действующих лиц этой истории, то Лена Семиренко, узнав жуткую правду о глупой смерти дочери, окончательно повредилась рассудком. Кирьянов сообщил нам, что супруг поместил жену в московскую клинику – понятное дело, с лечебницей Тарасова бизнесмен связываться больше не пожелал. Сабрина успешно сдавала зимнюю сессию и, похоже, про сестру предпочитала не вспоминать. Молодой человек Карины уехал в Штаты, где женился на кузине, выполнив желание родителей. Борис Васильевич с головой погрузился в работу, вероятно, таким образом стараясь занять свои мысли и отвлечься от тяжелых воспоминаний и переживаний.

Осталось только рассказать про других пациентов 13-го отделения. Моим странным невменяемым соседкам, как выяснилось впоследствии, не давали никаких психотропных веществ. Обе женщины страдали тяжелой формой депрессии, вызванной многолетней бессонницей вкупе с употреблением алкоголя. Поэтому их и поместили в одну палату – диагноз-то одинаковый. Лежали тетки долго, но, к чести клиники, скажу, что препараты подействовали благотворно, и через месяц мои соседки даже обрели способность нормально разговаривать, а по окончании лечения вернулись к более-менее нормальной жизни.

Будаев, стащивший все шоколадные конфеты, был вынужден обратиться в стоматологическую клинику – пациентам больницы лечили зубы бесплатно. Не знаю, передал ли он любовную записку кудрявой – история об этом умалчивает.

Едва не забыла о Насте Казаковой. Увы, не могу сказать, что девушка вылечилась от своей анорексии и забыла про болезнь. Нет, она по-прежнему как огня боится лишних калорий, не ест шоколад и мучное, но, по крайней мере, перестала голодать. Насколько мне известно, питается сейчас фруктами, овощами и кисломолочными продуктами, а после выписки уволилась с работы и собирается поступать в художественное училище на отделение живописи. Оля в скором времени выписалась из лечебницы – может, наконец-то занялась здоровым образом жизни, кто знает…