Вечный воитель (Хроники Эрекозе - 1)

Спорные доводы, неубедительные мотивы, цинизм под маской прагматизма.

- Не желаешь ли отдохнуть, сын мой?

- Как я могу отдыхать, отец, если орда язычников уже вышла к Данубе?

- Мир...

- Неужели они согласятся?

- Кто знает?

- Они не удовлетворятся Вьетнамом. Они не успокоятся, даже завладев всей Азией.., а потом и всем миром.

- Мы не звери.

- Мы должны ими стать. С волками жить - по-волчьи выть.

- Однако если мы попробуем...

- Пробовали.

- Разве?

- С пламенем надо бороться огнем.

- А иного пути нет?

- Дети...

- Иного пути нет.

Ружье. Меч. Бомба. Лук. Вибропистолет. Пика-огнемет. Топор. Булава.

- Иного пути нет.

***

В ту ночь на борту флагманского корабля я спал плохо. С мерным плеском погружались в воду весла, неумолчно рокотали барабаны, поскрипывали, тимберсы, ударяли в борт волны. Усталый мозг терзали галлюцинации, которые никак не хотели оставить меня в покое. Обрывки разговоров. Случайные фразы. Лица. Тысячи моментов времени. Миллионы лиц. Но ситуация неизменно повторялась: суть спора, который велся на бесчисленном множестве языков, сохранялась в неприкосновенности.

Лишь когда я встал с койки, голова моя прояснилась. Поразмыслив, я решил выйти на палубу.

Кто я такой? Откуда это ощущение, будто я навеки обречен скитаться из эпохи в эпоху, возрождаясь к жизни всякий раз для одного и того же? Какую шутку, какую злую шутку сыграли со мной космические силы?

Ночной ветерок холодил лицо. Прорехи в легком облачном слое располагались столь причудливым образом, что проникавшие сквозь них лучи луны выглядели спицами некоего гигантского колеса. Казалось, Господня колесница, прорвав покров облаков, нашла опору в более плотном воздухе ниже.

Я бросил взгляд на реку и увидел, что в воде отражаются облака; я увидел, как они разошлись, освобождая дорогу луне. Эта луна ничуть не отличалась от той, за которой я наблюдал в бытность Джоном Дейкером. Бледная и холодная, она с довольной усмешкой взирала на выходки и выкрутасы обитателей той планеты, вокруг которой обращалась. Сколько она видела катастроф, бессмысленных крестовых походов, войн, сражений и смертей?

Облака снова сомкнулись, и воды реки потемнели, словно говоря, что мне никогда не найти ответа на мои вопросы.

Я перевел взгляд на берег. С обеих сторон нас окружал густой лес. Темные верхушки деревьев вырисовывались на фоне чуть более светлого неба. Изредка подавали голос ночные животные. В их жалобных криках мне слышались страх и тоска одиночества. Вздохнув, я оперся на поручень и уставился на воду. Весла поднимали фонтаны серых брызг.

Надо свыкаться с мыслью, что мне вновь предстоит бой. Вновь? Разве я сражался когда-либо прежде? Что скрывают мои размытые воспоминания? Что означают мои сны?

Проще всего было бы предположить (как наверняка поступил бы Джон Дейкер), что я сошел с ума. Моя фантазия разгулялась. Быть может, Джон Дейкер - еще один фантом, порожденный больным сознанием?

Мне вновь предстоит сражаться.

Тут ничего не поделаешь. Я смирился с отведенной мне ролью и потому должен доиграть ее до конца.

Лишь когда закатилась луна и небо на востоке посветлело, смятенные мысли отступили.

У меня на глазах встало солнце: огромный алый диск торжественно поднялся над горизонтом, как будто пожелал узнать, откуда исходят звуки, что потревожили его покой, - рокот барабана и скрип весел в уключинах.

- Не спится, Эрекозе? Ждешь не дождешься битвы?

Только Каторна с его насмешками мне сейчас и не хватало.

- Интересно, кому я мешаю, наблюдая за восходом солнца? - бросил я.

- И за заходом луны, - прибавил Каторн. Тон, каким он произнес эти слова, заставил меня насторожиться. - Я погляжу, тебе по нраву ночная пора, Эрекозе.

- Не спорю, - отозвался я важно. - Лишь ночью мы можем без помех предаваться размышлениям.

- Да, ты прав. Кстати сказать, в тебе есть нечто общее с нашими врагами.

Я резко повернулся и окинул его гневным взглядом.

- Что ты имеешь в виду?

- По слухам, элдрены тоже предпочитают ночь дню.

- Значит, нам повезло, сенешаль, - проговорил я, - ведомые мною, наши воины будут крушить элдренов и при свете, и в темноте.

- Надеюсь, что так.

- Почему ты не доверяешь мне, Каторн? Он пожал плечами.

- С чего ты взял? Мы же дали друг другу слово.

- Я помню.

- И я не забываю. Не беспокойся, в битве мы будем заодно. Подозрения подозрениями, но ты - мой командир, и я повинуюсь тебе.

- Тогда я прошу тебя: оставь свои подковырки. С их помощью ты ничего не добьешься.

- Ты зря так думаешь, Воитель. Никого особо не задевая, я между тем облегчаю душу.

- Я принес обет служить человечеству, - воскликнул я. - Я буду биться за короля Ригеноса. Мое бремя, Каторн, и без того тяжело.

- Искренне тебе сочувствую.

Я отвернулся. Кажется, я чуть было не сморозил глупость. Подумать только, я собрался просить Каторна о снисхождении, жалуясь на бесчисленные заботы!

- Благодарю, Каторн, - холодно проговорил я. Река сделала очередной поворот, и, мне показалось, впереди мелькнуло море. - Приятно, когда тебя понимают.

Я хлопнул себя по щеке - на корабль опустилось облако мошкары.

- Откуда их столько, таких кусачих?