Вечный воитель. Книги 1-16

Птицы с ярким оперением и грациозные звери бродили там, где когда-то стояли города и где разыгрывались кровавые драмы; но в глубине этих молодых лесов, среди новорожденных холмов жили духи. Дух Иолинды, любившей меня; дух ее отца — слабохарактерного короля Ригеноса, нуждавшегося в моей помощи; дух графа Ролдеро — Великого Маршала Человечества с добрым сердцем — и всех остальных, кто умер по моей вине.

Это не был мой выбор — явиться в этот мир под именем Ерекозе, Вечный Победитель, надеть доспехи и возглавить огромную армию, назвавшись первым воином человечества; а потом узнать, что элдрены вовсе не нечестивые собаки, как утверждал король Ригенос, а, наоборот, жертвы бессмысленной человеческой злобы…

Это не был мой выбор…

Но с годами печаль стала являться ко мне реже и реже. А мы с Эрмижад были все так же молоды и чувствовали такое же влечение друг к другу, как в наше первое свидание.

Это были годы радости, чудесных бесед, красоты, нежной страсти. Один год плавно переходил в другой — и так минуло сто или более лет.

Но Призрачные Миры — эти неизученные планеты, двигающиеся, как известно, сквозь время и пространство под углом к остальной Вселенной, вновь пошли на сближение с Землей.

2. О НАСТИГАЮЩЕМ РОКЕ

Эрджевх, брат Эрмижад, был очень привязан ко мне. Я отвечал ему тем же. Он отличался какой-то особенной, утонченной красотой элдренов, с точеным золотым лицом и раскосыми глазами, подернутыми дымкой и отливающими голубизной. Его разум и рассудительность не раз выручали меня, и к тому же мне нравилась его улыбка, которая никогда не сходила с его лица.

Поэтому я был удивлен, когда однажды, зайдя к нему в лабораторию, застал его озабоченным. Он оторвался от бумаг с цифрами и попытался улыбнуться, но я успел заметить, что он чем-то удручен.

— Что случилось, Эрджевх? Ты смотришь на меня как на астрономическую карту. Может быть, к Лус Птокай приближается комета и нам пора эвакуировать город?

Он улыбнулся и отрицательно покачал головой:

— Все достаточно серьезно, хотя и не стоит драматизировать события. Скорее всего, реальной опасности нет, но нужно быть готовыми ко всему. Похоже, Призрачные Миры, приблизившись, могут снова начать с нами взаимодействовать.

— Но ведь известно, что Призрачные Миры для элдренов не опасны. Когда-то среди них у вас даже были союзники?

— Это правда. Кстати, когда Призрачные Миры в последний раз сблизились с Землей, ты уже был здесь. Возможно, это совпадение. Но может быть, ты еще раньше жил на одном из Призрачных Миров, и именно поэтому король Ригенос и позвал тебя?

Я нахмурился:

— Понимаю. Ты беспокоишься за меня.

Эрджевх кивнул и ничего не ответил.

— Говорят, человечество пришло с Призрачных Миров, не так ли? — Я посмотрел ему в глаза.

— Да.

— У тебя есть какие-то особые причины для беспокойства?

Он вздохнул:

— Нет. Но хотя элдрены и изобрели способ общения между Землей и Призрачными Мирами, их изучением мы, к сожалению, никогда не занимались. Наши посещения были краткими, и в контакты мы вступали лишь с теми обитателями Призрачных Миров, которые были похожи на элдренов.

— Ты боишься, что меня могут вновь призвать в мир, который я покинул? забеспокоился теперь уже и я.

Мысль, что могу потерять Эрмижад, привела меня в ужас.

— Я не знаю, Ерекозе.

— Неужели мне суждено снова стать Джоном Дакером?

Хотя я весьма смутно помнил свою жизнь в эпоху, которую почему-то называл двадцатым столетием, чувство неудовлетворенности той жизнью, ощущение, что жилось там неспокойно, не покидало меня. Природная вспыльчивость и некоторый романтизм (хотя я и не считаю их достоинствами) были подавлены во мне моим окружением, обществом и работой, которую я выполнял лишь для того, чтобы существовать. Я чувствовал себя там гораздо более чужим, чем здесь, среди чужого народа. Поэтому был готов убить себя, лишь бы не возвращаться в мир Джона Дакера.

Хотя вполне может быть, что Призрачные Миры не представляют для меня никакой опасности. Возможно, они принадлежат Вселенной, где никогда не жили люди, однако исследования элдренов свидетельствуют об обратном.

— Нет ли каких-нибудь дополнительных сведений? — спросил я принца Эрджевха.

— Я продолжаю наблюдение. Это все, что могу сделать.

В мрачном настроении я вышел из лаборатории и вернулся в комнату, где меня ждала Эрмижад. Мы собирались поехать в принадлежащие ей луга в окрестностях Лус Птокай, но я сказал, что ехать раздумал.

Заметив мое настроение, она спросила:

— Ты опять вспомнил о том, что с тобой было сто лет назад, Ерекозе?

Я покачал головой и рассказал о разговоре с Эрджевхом.

Она задумалась.

— Может быть, это совпадение? — В ее тоне я уловил легкое сомнение. И когда она взглянула на меня, увидел в ее глазах тень страха.

Я привлек ее к себе.

— Мне кажется, Ерекозе, я умру, если тебя оторвут от меня, — сказала она.

У меня пересохло горло.

— Если меня оторвут от тебя, я найду тебя снова, пусть на это уйдет вечность. Я найду тебя, Эрмижад.

— Ты так сильно любишь меня? — тихо спросила она.

— Люблю, Эрмижад.

Она попыталась улыбнуться, но не смогла — предчувствия переполняли ее душу.