Вечный воитель. Книги 1-16

Граф обеими руками вскинул саблю. Доспехи его полыхали, точно солнце. Он встал над трупами поверженных противников и с воинственным ревом отражал натиск зверей, которые пытались достать его своими копьями, пиками и мечами. Клинок его вздымался и опускался подобно маятнику на груди Тарагорма.

Герцог расхохотался. Пусть уж они погибнут, если уж так суждено. И, собравшись с силами, он двинулся против ветра, изо всех сил пытаясь достичь графа Брасса.

Но тут ураган подхватил герцога и понес его вверх. Хоукмун отчаянно принялся отбиваться, видя, как уменьшается под ним в размерах фигура графа, площадка, на которой тот продолжал без устали сокрушать врагов, сам зиккурат… Все это стремительно проваливалось куда–то вниз, исчезало из виду… Прямо на глазах у него в ослепительном взрыве исчезла пирамида, и Калан с отчаянным воплем ужаса полетел в темную бездну.

Хоукмун понял, что это ветер поднял его и удерживает в воздухе. Что там говорил на этот счет Калан? Он назвал его «Ветром Времени»?

Возможно ли, что, убив Тарагорма, они высвободили новые силы пространства и времени и стали причиной Хаоса, приближенного к границам реального мира опытами Калана и Тарагорма?

Хаос. Неужели Хоукмуну, унесенному Ветром Времени, суждено навсегда стать его пленником?

Но нет… Он уже покинул пещеру и теперь оказался в самой Лондре. Однако перед ним была не перестроенная Лондра его мира, а та, прежняя, Лондра мрачных времен, ощетинившаяся частоколом башен и минаретов с редкими вкраплениями куполов по берегам Таймы, несущей свои кровавые воды. Этот ветер отбросил его в прошлое. Послышался звон металлических крыльев, и Хоукмун увидел украшенный орнаментом орнитоптер. В городе царило лихорадочное оживление. Что же здесь готовилось?

И вновь декорации сменились.

И вновь под ним простиралась Лондра. Но теперь здесь бушевала битва. Взрывы, пожары, крики умирающих. Хоукмун узнал происходящее. Это была битва при Лондре.

Земля понеслась ему навстречу. Ниже, еще ниже, совсем низко. Он перестал понимать, кто он такой и что с ним происходит.

Но затем он вновь ощутил себя Дорианом Хоукмуном, герцогом Кельнским. На голове у него красовался зеркальный сияющий шлем, в руке — Меч Рассвета, на шее — Красный Амулет, а во лбу — Черный Камень.

Он вновь участвовал в битве за Лондру.

Мысли его смешались, прошлые и будущие, и, пришпорив лошадь, он устремился в бой. Черный Камень немедленно пронзил его мозг ужасающей болью.

Везде вокруг него сражались и умирали люди. Загадочный Легион Рассвета, словно окутанный сказочной розовой дымкой, врубился в ряды воинов в масках Стервятников и Волков. Их стройные ряды смешались. Из–за непрерывной головной боли Хоукмун с трудом различал, что происходит вокруг. Один или два раза он вроде заметил камаргских солдат. Вдалеке блеснули зеркальные шлемы. Внезапно он осознал, что рука его, сжимающая Меч Рассвета, бессознательно поднимается и опускается, разрубая на куски воинов Империи Мрака, что выскакивали перед ним со всех сторон.

— Граф Брасс, — пробормотал он. — Граф Брасс.

Он помнил, что желал оказаться рядом со своим старым товарищем, но не помнил, зачем. Герцог видел, как его воины–варвары из Легиона Рассвета, покрытые с ног до головы боевой раскраской, прорубают себе дорогу в гранбретанской пехоте булавами и копьями с пучками окрашенных волос у наконечника. Хоукмун смотрел вокруг, пытаясь отыскать зеркальный шлем с бронзовым гребнем, принадлежащий графу Брассу.

Между тем головная боль нарастала и стала теперь пульсирующей. Хоукмуну показалось, что шлем лишь усиливает эти болезненные взрывы. Он уже готов был сорвать его с головы, но руки были постоянно заняты нанесением или отражением ударов. А врагам не было конца. Но внезапно впереди заиграл золотом луч света, и герцог сразу понял, что видит отблеск меча графа. Пришпорив скакуна, Хоукмун бросился в свалку. Человек в зеркальном шлеме и бронзовых доспехах отражал нападение сразу трех баронов Империи Мрака. Граф оказался пешим. Крепко упершись ногами в землю, он стоял, держа в обеих руках свой огромный двуручный меч. Трое всадников одновременно пытались напасть на него. Дождавшись их приближения, граф одним взмахом клинка подрубил лошадям передние ноги, да так ловко, что Адаз Промп, перелетев через седло, приземлился в грязь точно у ног графа, за что и был первым отправлен на тот свет. Мигель Хольст, магистр Ордена Козла, попытался подняться на ноги, молитвенно сложив перед собою руки, моля о пощаде. После удара мечом голова его слетела с плеч и покатилась по земле. Теперь из троих нападавших в живых остался лишь один. Сак Гордон успел подняться на ноги и теперь мотал своей огромной бычьей головой, словно ослепленный сияющим шлемом противника.

Хоукмун протискивался сквозь сутолоку битвы, то и дело выкрикивая: «Граф Брасс! Граф Брасс!»