Но ради Алёны на всё готов. Поэтому рядом в траве валялся наточенный топор, а в лесу подготовлены брёвна. Оборотень сделает второй этаж и благоустроит жилище. Время шло к тому, что среди людей им больше не жить.
Обойдя дом вокруг, Алёнка вернулась к колодцу. Нога её наступила на что-то. Она нагнулась. В траве лежало порванное портмоне, слегка присыпанное землёй. Откопав его, взяла в руки. Под грязной плёнкой оставшегося куска на краешке удостоверения были видны затёртые буквы: «Лихо Нил Ильич».
— Уржаться можно, — усмехнулась девчонка. — Ты Ильич?
— Да, — кивнул Вечный, пожирая её взглядом.
— «У меня дежавю. Это уже было. Мы вот так лежали! Она так же обходила дом и нашла это же удостоверение!» — удивлялся Лихо в голове.
— Произошёл полный оборот, только времени. История свернулась в колесо и закончила свой бег. Всё встало на свои места. Теперь всё будет спокойно и размеренно, лет двести-триста, — ответил Нил вслух.
— Ты философ? — улыбнулась девушка бесподобной улыбкой. — Мне чего-то не хватает.
— Детей. Они скоро приедут, — кивнул оборотень, тряхнув бородой.
— Да! Грудь налита, надо сцедить!
Она отвернулась и убежала в дом.
— «И что? Мы любить будем нашу женщину? Сколько ещё соплей я должен пролить по своей малышке?»
— Не надо соплей, — Нил поднялся на лапы. — Будет у нас любовь. Теперь взаимная до конца дней.
Конец