Вечный всадник

Ютти ничего не ответил, поеживаясь от непривычного ощущения материи, а взбудораженный Рем со шкурой под мышкой и камнями в руке выскочил из комнаты.

— Камешки необработанные, покажем ювелиру! — осмотрев их, посерьезнел Ромул. — А он — ничего, этот фирмач, совсем не похож на акулу капитализма! Легко расстается с ценностями! Даже удивительно!

— А ты этих акул видел? — съязвила БТ.

— В «Крокодиле»! Сколько угодно! — с претензией на остроумие отпарировал Ромул.

— Как бы мы все не угодили в этот «Крокодил». Вместе с акулами! — сверкнула глазами осторожная Мальборо. — А вдруг это не фирмач? А вдруг это…

— Оттуда? — ухмыльнулся Ромул. — Чепуха! До такой маскировки они еще не дошли!

— А кто же он тогда? — спросила БТ.

— Кто? Кто есть кто? Кто же он? — не найдя сразу ответа, стал тянуть время Ромул, чтобы не уронить перед компанией авторитет всезнающего человека. — Я думаю… Да, я почти не сомневаюсь, что это какой-нибудь большой ученый, по всей вероятности — академик. Они очень странные люди, чудаки, одним словом — того.

— А откуда у него камешки? — засомневалась Мальборо.

— Он — геолог, точно геолог! — нашелся Ромул, и все ему поверили.

Камешки, а заодно и барсовую шкуру отнесли местному ювелиру, именующему себя, судя по вывеске, мастером по обработке полудрагоценных камней, которые изредка еще выбрасывало на берег когда-то богатое ими море. Ювелир объяснял этот факт очень просто: «Нельзя же у моря только брать, лишь брать и брать, вы ему и дайте что-нибудь, а уж потом берите. Море не успевает за вашими потребностями. Вы думаете, что в море мало только сердоликов или опалов? А где бычки?!»

Ювелир сразу отложил в сторону пять из принесенных Ромулом семи камней, а два поднес ближе к глазам и, будучи не в состоянии скрыть радость, причмокнул от удовольствия:

— Откуда они у вас, молодой человек?

— Камни необработанные! — со знанием дела ответил Ромул.

— Понимаю, — протяжно и нудно произнес ювелир. — Значит, желаете сказать, что по профессии вы геолог. Я вас правильно понял?

— Правильно, — нервно вымолвил Ромул.

— Я вам охотно верю, охотно, понимаете? — продолжал свою игру ювелир. — Вы и шкуру принесли…

— Необработанную, — прервал его Ромул.

— Понимаю, вы еще и охотник, так сказать, по совместительству с геологической деятельностью еще и охотитесь, это сейчас очень модно…

— Что модно? — явно нервничая, не выдержал Ромул.

— Модно работать на двух ставках. Видимо, неплохо зарабатываете? А? — вопросительно уставился на Ромула ювелир и, увидев, что клиент достаточно сильно разволновался и потерял уверенность, резко закончил: — За все получите пятьсот рублей!

— За шкуру? — быстро пришел в себя Ромул и решил перехватить инициативу. — Меха сейчас, сами знаете, в цене. Выходит, пятьсот за шкуру?

— За мою веру к вам! — побагровел от деланного негодования ювелир. — Пятьсот! Наличными! На юге! У моря! Вы меня понимаете?!

— Ладно, — после небольшого раздумья сдался Ромул. — На юге деньги имеют особый аромат. Вы правы.

— У меня такая профессия, — перешел на прежний заунывный тон ювелир. — Я не могу ошибаться.

— Все. Давайте башли! Меня друзья ждут! — закончил разговор Ромул.

Ювелир молча отсчитал ему пятьсот рублей, хотел что-то сказать, но, посмотрев на Ромула, только развел руками: мол, как хотите, сделка завершена, всех вам благ, катитесь к черту.

Деньги разделили на четыре части.

— Может, ему отвалим? Немного? — предложила Мальборо.

— С какой стати? — возразил Ромул. — Ведь мы его кормим!

Действительно, они доставали Ютти пищу. Они заходили в столовую самообслуживания, набирали на раздаче холодные закуски и, чтобы не расплачиваться, не доходили до кассы, даже до горячих блюд, где их мог заметить кассир, и возвращались обратно. Ютти питался салатами из огурцов и капусты, творогом и кефиром, а жаждал мяса, без которого не обходился ни один день его жизни в горах. Ютти готов был вынести любые трудности, мучения, даже одно из самых тяжелых для него испытаний — голод, но боялся обессилеть и быть не в состоянии спасти Атти. Он долго присматривался к работе столовой и увидел, что люди в конце раздачи получают мясо, а отдают за него то, что Ромул и Рем называют башлями. Ютти сидел на полу и думал: «Они взяли у меня шкуру, я отдал им цветные камешки. Неужели им будет жалко дать мне совсем ненужные для охоты и разведения огня пустяковины, за которые дают мясо?!»

Ромул закончил дележку денег и побледнел, увидев, с каким решительным видом к нему направляется Ютти.

— Башли! — подойдя к Ромулу, с горским акцентом вымолвил Ютти.

— Чего? — от неожиданности переспросил Ромул.

— Башли! — повторил Ютти и нахохлился, как орел перед нападением на добычу.

Таким его Ромул еще никогда не видел и, забыв о своем авторитете, промямлил:

— Ты извини, Ютти. Мы просто не успели вручить тебе твою долю. — Затем он полез в карман и вытащил оттуда десятку: — Ничего не поделаешь. Придется скинуться!