Вечный всадник

Поскуливая, пес корчился от боли, и Кара ощущала его страдания каждой клеточкой своего тела. В буквальном смысле. Это было частью того, что отличало её от всех, кого она знала, таланта, который был одновременно и благословением, и проклятием.

Кара поклялась больше никогда не использовать свои способности, но видеть, как страдает живое существо, она не могла. Ей придётся на это пойти, как бы ни противился ее разум.

— Ладно, — пробормотала девушка, — попробую. Ты только держись.

Закрыв глаза, она поднесла обе руки к его телу; ладони зависли в дюйме[7] от шерсти. Кара заставляла себя расслабиться и сосредоточиться, пока ее эмоции и энергия не собрались в голове и груди. Она никогда не училась искусству духовного или энергетического лечения, но у неё всегда получалось.

До тех пор, пока однажды пациент не умер.

Кара потрясла головой, очищая разум. Постепенно покалывание усиливалось и ширилось внутри неё и вскоре уже пульсировало собственным сердцебиением. Она визуализировала энергию в фиолетовое сияние, струившееся из её груди к ладоням. Щенок успокоился, его дыхание замедлилось, и он больше не скулил. Кара не могла срастить сломанные кости или разорванные органы, но была в состоянии унять боль и замедлить кровотечение, а этот бедный мальчик нуждался в любой помощи.

Энергия нарастала, вибрируя по всему телу, как будто прося освобождения.

Той ночью было то же самое.

Воспоминания вспыхнули у Кары в голове, точно взрыв, отбросив её назад во времени, к той ночи, когда ее дар превратился в нечто тёмное и обрушился не на собаку, а на человека. Его полные ужаса глаза выкатились из орбит, из носа и ушей хлестала кровь. Кричать он не мог, зато эти его дружки очень даже могли.

Прекрати думать! Почуяв страх, энергия исчезла. Комната вращалась, ноги у Кары дрожали. Настоящая карнавальная комната смеха. Только без смеха. Скуление выдернуло ее из транса, и она споткнулась о старинный сундук, где хранились все традиционные медикаменты, принадлежавшие отцу.

— Прости, малыш, — отрывисто сказала Кара. — Придется нам действовать по старинке.

Кара не училась на ветеринара, но несколько лет работала со своим отцом и прекрасно понимала, что пёс умрёт, если она ничего не предпримет.

Быстро, насколько позволяли дрожащие руки, девушка нагрузила тележку инструментами и материалами и подкатила её к щенку. Тот лежал неподвижно; его дыхание стало более затрудненным, чем было всего лишь за минуту до этого. В области раны от пули плоть быстро вздувалась, и, внимательно осмотрев её, Кара задохнулась. Мышцы и кожа отмирали у неё на глазах. Если бы Кара не видела этого сама, то сказала бы, что рана гноилась с неделю. Появилась гангрена, и комнату заполнило зловоние мертвой плоти.

— Господи, — выдохнула Кара. — Что происходит?

Боясь потратить впустую хоть секунду, девушка схватила скальпель, надеясь, что пес не укусит, потому что будет больно.

Кара аккуратно сделала маленький надрез на месте пулевого отверстия. Щенок заскулил, но не шевелился, пока она вытирала гной и кровь, а потом взяла пинцет.

— Потерпи, малыш.

Кара задержала дыхание и взмолилась за твердость своей руки. Сделай это. Пора…

Она вставила в рану пинцет, поморщившись от чмокающего звука, с которым металл вошёл в гниющую плоть. Хотя она не призывала свою силу, струйка энергии, которую девушка не могла удержать, потекла по руке в ладонь. Без паники. Кара умудрялась держать себя в руках, пока не почувствовала, что пинцет натолкнулся на пулю. Когда Кара захватила ее, пес взвизгнул, но не сдвинулся с места… и не укусил.

Максимально осторожно Кара извлекла пулю. Странно… пуля была серебряная. Кара положила пинцет на поднос, схватила бинты, повернулась к собаке…

И завизжала.

Щенок стоял на смотровом столе, подняв голову и вывалив язык, словно только что радостно носился по парку, а не лежал при смерти. Единственным признаком того, что он вообще был ранен, была кровь, покрывавшая его шерсть и собравшаяся в лужицу на полу и столе.

Потрясенная нереальностью ситуации, девушка упала в обморок, и холодный пол дружелюбно принял ее тело. Её голова ударилась о плитку, а когда она открыла глаза, щенок стоял рядом с ней, и его красные глаза светились. Он вылизывал ее лицо и рот. Фу, из пасти у него воняло тухлой рыбой. Кара слабо попыталась отпихнуть его, но щенок вернулся и прыгнул на нее.

Он тяжело дышал; его дыхание пахло так, что вполне сошло за нюхательную соль, и Кара почувствовала приступ тошноты.

— Фу, — просипела девушка, размахивая рукой перед его пастью и пытаясь отогнать вонь. — Придётся что-нибудь сделать с твоим зловонием.

Боже, она говорит так, словно все это происходит наяву.

Но это не так. Этого просто не может быть. Наверное, она всё ещё лежит у себя в кровати, а все это — просто сон.

Внезапно, Хэлитозис[8] поднялся на лапы, припал к земле рядом с ней и зарычал. Это было не обычное рычание. Хриплое, придымленное — она скорее ожидала бы услышать такие звуки от дракона. Или демона. Что за бред.