Вечный Жид

Первый начинал тогда излаживать винтовку для стрельбы, а Гаврила Миныч, вооруженный автоматом у з и, охранял подходы к выгородке на чердаке по ту сторону жестяной двери.

Очки ночного видения позволили им без помех подобраться к окну, через которое днем можно увидеть в Александровском саду могилу Неизвестного солдата.

— Епона мать, — сказал Гаврила Миныч, когда террористы приблизились к стрелковой позиции. — Здесь и матрасики некие доброхоты положили… Комфорт как в Рио-де-Жанейро! Сюда бы еще и  х о к к у какую нито доставить.

В бывшей столице Бразилии Гаврила Миныч никогда не бывал, японские трехстишия х о к к у отождествлял с  п у т а н а м и Страны Восходящего Солнца, но в младые годы слыхивал, будто стремился в Рио великий жулик Остап Бендер. И потому далекий город в бухте Гуанабара, которую средневековые п о р т у г а л ы приняли за устье Январской реки, представлялся Минычу сущим раем.

А Первый увидел вдруг — вспомнил? — высоченную гору Корковадо и белую фигуру Христа, простершего руки над городскими кварталами внизу.

«Разве я бывал в Рио?» — удивленно спросил себя террорист.

IV

Иисус Христос и Станислав Гагарин двигались в Москву на электричке.

Как уславливались с Магометом, писатель миновал турникет контрольно-пропускного пункта в половине восьмого, даже двумя-тремя минутами раньше.

Он повертел головой по сторонам, оглядываясь и прикидывая, кто его ждет на этот раз, на какой машине они двинутся в столицу, и никого не обнаружил.

Выждав минуту-другую, Станислав Гагарин направился к автобусной стоянке, справедливо полагая, что там, кому нужно, его заметят.

Давеча он перечитывал Евангелие, хотелось повидаться с Христом, которого сочинитель не видел уже несколько дней, более подготовленным, что ли… Станислав Гагарин осознавал, что после завершения операции, брат Иисус вернется в тот мир, из которого прибыл в Россию, и вряд ли они встретятся когда-либо на грешной земле.

«Он говорит, что пришел призвать не праведников, а грешников к покаянию, — вспомнил Станислав Гагарин стих тридцать второй главы пятой Евангелия от Луки. — И это справедливо по отношению к личности, ряду личностей, но только не к целому народу. Ради чего призывают покаяться в с е х русских вонючие к о з л ы из бывших правозаступников? Чтобы унизить великий народ, попытаться развить в нем комплекс неполноценности…»

— Вас подвезти до Перхушкова? — спросили вдруг писателя со спины.

Станислав Гагарин резко повернулся.

Перед ним стоял неизвестный ему парень в надвинутой на глаза кепке блином, в брезентовой штормовке, натянутой на толстый, в о д о л а з н ы й свитер, в линялых джинсах, заправленных в коротенькие сапоги.

— К чему бы эта подобная любезность? — подозрительно спросил себя Станислав Гагарин, оглядываясь окрест.

На обочине стояли жители Власихи, пытались остановить попутные машины, чтобы добраться до платформы, от которой электричка увезла бы их на работу в Москву.

Автобусы в последние месяцы ходили в Перхушково, мягко говоря, нерегулярно.

«А ведь когда-то по ним можно было часы проверять», — с горечью подумал сочинитель.

— Вас ждет на перроне товарищ, — понизив голос сообщил парень в кепке.

— Спасибо, — поблагодарил писатель, скумекав, чей это пижонец. — Идемте побыстрей!

«Опять накладки, — сердито подумал он. — Чего бы проще: взять Агасферу и перенести меня в Москву в мгновение ока. А еще надежней самому Зодчему Мира прихлопнуть того, кто готовится сейчас совершить убийство».

Ворчал он, конечно, для внутреннего порядка, хорошо понимая, что у Вечного Жида особые принципы, по которым земные дела обязаны улаживать земные обитатели. А его, Зодчего Мира, право лишь где-то подправлять их действия, корректировать, так сказать…

На зеленом у а з и к е парень домчал его до переезда, Папа Стив поднялся по обледенелым ступеням платформы и увидел направляющегося к нему Иисуса Христа.

«Бог есть дух, сказано у Иоанна, — подумал Станислав Гагарин, — и поклоняющиеся ему должны поклониться в духе и истине. Но что есть и с т и н а?»

— Не ломайте голову над этим, партайгеноссе, — сказал писателю Иисус Христос вместо приветствия и пожал Станиславу Гагарину руку. — Не уподобляйтесь Понтию Пилату. Всё равно я не отвечу вам на этот вопрос, как не ответил и римскому прокуратору Иудеи.

Видимо, и с т и н а  в Боге и у Бога… А я всего лишь Сын Человеческий!

Билет брать будем?

— Надо бы, — неуверенно произнес председатель.

— Уже не успеете. Электричка на подходе. На Беговой нас встретит Магомет… А штраф за вас, Станислав Семенович, я могу заплатить.

Иисус Христос улыбнулся.

— О чем вы говорите! — воскликнул сочинитель. — Пройдемте к середине перрона, там вагоны посвободнее.