Вечный зов (Том 2)

И хотя это: "Вот те на... Ты, кажется, совсем зеленый" - было произнесено мягким, даже участливым тоном, Кружилину стало не по себе. Полипов заметил это.

- Ну, чего скис?

- Ты что же, привык себе работников выбирать, как арбузы на рынке?

- То есть? - не понял Полипов.

- Тогда надо было постучать пальцем об мой лоб. Опытный арбузник, говорят, сразу определяет зрелость.

- Послушай!.. - начал багроветь Полипов.

- Я никогда и нигде не утверждал и не буду утверждать, что я "зрелый". Особенно сейчас. Сельское хозяйство знаю пока плохо. Когда писал статью о Савельеве, казалось, что я прав. А сейчас возникли сомнения. Вот и пришел посоветоваться. Ты сам просил когда-то...

- Я тебе и разъясняю: партия...

- При чем тут партия?

- Что?! Что?! - Полипов замер на две-три секунды, словно бы окаменел в недоумении.

- Тут конкретный производственный вопрос, который можно с пользой решить только в том случае, если учесть все местные условия. Этого, кстати, и партия настойчиво добивается.

- Та-ак, - сказал Полипов и прочно уселся за свой стол. - А мы, значит, не учитываем эти местные условия?

- Мне кажется, не учитываем.

Полипов сидел неподвижно.

Зазвонил телефон. Он звонил долго, но Полипов так и не взял трубку.

- Та-ак, - снова произнес наконец он. - Не очень-то... как бы тебе сказать, чтобы снова не обиделся... Не очень гладко начинаешь свою редакторскую деятельность.

- При чем здесь, Петр Петрович, гладко, не гладко?

- Нет уж, ты подожди, не перебивай! - И Полипов негромко прихлопнул по столу ладонью. - Учись слушать старших товарищей. И по возрасту, и по партийному опыту. А то мы с тобой вообще ни о чем не договоримся. Вот что я скажу тебе, Василий Поликарпович. Ты не только сельское хозяйство, но и партийную работу плохо знаешь. И как я сейчас убедился, недостаточно отчетливо понимаешь линию партии в сельском хозяйстве. Именно - недостаточно отчетливо! - повысил голос Полипов. - Пусть тебя никакие формулировки не коробят. Мы тут дело делаем, нам некогда выбирать мягкие выражения. И ты не красная девица...

Опять зазвонил телефон. Полипов раздраженно приподнял трубку и бросил ее на рычаг.

- А в этом конкретном вопросе главный стрежень в чем? Вот посмотришь, не сладко будет жить Савельеву с Кружилиным. А Малыгина будем поддерживать. Я, область - все. А ты прислушивайся, приглядывайся, что будет происходить. И размышляй, делай выводы. Словом, учись.

- Насчет Савельева и Малыгина мне уже предсказывали. Только разъяснили все несколько с другой стороны.

- Что разъяснили?

- А почему оно так произойдет с ними.

- Туманно выражаешься, - пожал плечами Полипов, так и не поняв, а скорее всего сделав вид, что не понял, о чем говорит редактор газеты. - Ну, все, Василий Поликарпович. И мой дружеский совет тебе, только пойми его правильно: не высказывай опрометчиво своих мнений, пока не изучишь сути дела, не поймешь самой сердцевины.

- Это как понять?

Полипов глянул на левую, покалеченную руку Василия, в которой он держал папиросу, на обрубок безымянного пальца, на две трети откушенного немецкой овчаркой, и тут же, мгновенно, отвел глаза.

- Я и говорю - правильно только пойми. Ты ведь свою жизнь, по сути дела, лишь начинаешь. До этого она у тебя была... Ужасно подумать, какой она у тебя была.

* * * *

Тяжелое, гнетущее чувство осталось у Василия Кружилина после этого разговора с Полиповым. "Да что же это за человек? - раздумывал он. - И еще, кажется, пугает: ты свою жизнь только начинаешь, а до этого она была у тебя ужасной... Это что же он, на годы немецкого плена, что ли, намекает? Ну, здесь ты, Петр Петрович, не на того напал! Я и охранников с их собаками, эсэсовцев не боялся, смерти своей никогда не страшился, а здесь ты хочешь меня запугать? Дурак ты в таком случае, а не лечишься..."

А жизнь меж тем шла, и шла она в Шантарском районе именно так, как предсказывали ему отец с Иваном Силантьевичем Савельевым, да и сам Полипов. Отца и Савельева за чистые пары, которых они на будущий год оставили достаточно, разносили в пух и прах на всех пленумах, сессиях и всяких районных совещаниях, директора же совхоза "Первомайский" ставили в пример. На всю область прогремел Малыгин и за обязательство дать два с половиной годовых плана по мясу, в областной газете был даже напечатан его портрет. Иван Савельев же и отец, как ни ломал их Полипов, не обещали даже полутора.

- Что запланировано, то дадим государству, - говорил Савельев одно и то же. Это же повторил и на бюро райкома, куда его и Кружилина в конце концов вызвал Полипов. - План и так у нас немалый. С чего же я увеличу его вдвое? Денег, чтоб на стороне коров да овец покупать, у нас нету. За что покупать-то? Ну, одну овечку я куплю на свои, Кружилин - другую. Это запиши, если надо.

- Издеваешься, значит, еще?! - не выдержал Полипов. И зловеще заговорил: Ну, глядите, деятели! Этак доиграетесь... Предлагаю Савельеву объявить выговор. Кружилин тоже заслуживает самого строгого наказания, но... как-то неудобно. Ты же, Поликарп Матвеевич, бывший секретарь райкома! На моем месте сидел вот. Не ожидал от тебя...