Ведь я еще жива

– А страх, он откуда, по-твоему, исходит? Из души или из другого какого места? – Гена коротко заржал. – Давай на тебе проверим, а?

Настя не ответила.

Некоторое время она прислушалась: а ну как он и впрямь… Но Гена принялся говорить по телефону, и у Насти наметилась передышка.

Но она маялась: выходить из дома ей запретили – только по делам, по их делам! В которые они впутали ее и Криску… Сидеть же дома было тяжело: лезли мысли о дочери, о том, что с ней станет, – страшные мысли! Одно пока утешение: ее девочка жива и здорова и выглядит даже неплохо. Но что будет с ней, с ними обеими, когда Настя отыграет назначенную ей роль, когда станет ненужной?!

Настя забралась на широкую постель, взяла с прикроватной тумбочки детектив и заставила себя читать. И вот тут-то, как только ей удалось победить свои страхи и вникнуть в сюжет, – вот тут-то Гена и заявился.

– Нужно нарисовать план дома Фролова. Пошли на кухню, я уже там все приготовил.

– Но я не помню весь дом!

– Что помнишь.

Она прошла на кухню, где ее ждали листки бумаги, линейка, отточенный карандаш и ластик, – и рисовала, стирала, снова проводила линии… Гена ей не мешал, но примерно через час сообщил, что его не интересует полное соответствие плана действительности, а только принципиальное расположение комнат: что, где и в каком порядке.

– Сразу надо было сказать, – проворчала Настя и отодвинула от себя замызганный ластиком план. – Тогда все! Остальное я не помню. Когда-то Паша мне показывал весь дом, но это было давно.

Гена рассматривал начертанный ею план, задавая вопросы и помечая на бумаге: «гостиная», «столовая», «каминная», «телевизионная», «библиотека»…

– А кабинет? У него что, нет кабинета?

– По моей памяти, его кабинет, – то есть письменный стол с компьютером, если ты об этом, – находится вот здесь, – она указала острием карандаша.

– Ты уверена?

– Экскурсию по дому Паша мне устраивал года четыре тому назад. Может быть, он за это время что-то изменил, не знаю. А зачем вам? Вы что, собираетесь его…

Настя прикусила себе язык, и слово «ограбить» так и не прозвучало. И, судя по взгляду, который метнул на нее Гена, она правильно сделала.

– А здесь что? – спросил Гена сухо. – Ты нарисовала коридор, который отходит от гостиной, а в нем туалет для гостей. Но он отстоит слишком далеко. Вот в этом кусочке, – он обвел карандашом прямоугольник, – должна находиться еще какая-то комната. Что в ней?

– Не знаю, – ответила Настя.

Это было полуправдой. Потому что произнося «не знаю», она как раз вспомнила: в этом прямоугольнике находился пункт видеонаблюдения! И там постоянно сидел охранник, наблюдавший за мониторами, которые передавали изображения со множества камер, установленных по периметру дома снаружи и едва ли не в каждой комнате внутри.

Но Настя решила не говорить об этом Гене. Что бы ни затеяли бандиты, как знать, вдруг в этих видеокамерах окажется их с Криской спасение!!!

Гена снова оставил ее в покое на некоторое время. Она слышала, как он опять переговаривался со своим «начальством» по телефону. Настя открыла книжку и попыталась вспомнить, о чем она читала на предыдущей странице…

Но не вспоминалось, не читалось. Мысли ее беспорядочно прыгали, как кузнечики в летних травах… Зачем им понадобилось, чтобы она привела Гену к Паше Фролову? Зачем им план его дома? Они намерены его ограбить?! И она, Настя, должна помочь им в этом?!

Она почувствовала, как кровь прилила к ее щекам. Павел сделал для нее столько хорошего!

…Настя познакомилась с ним, когда еще работала в школе. Его сын ходил в ее класс, и Паша был одним из редких пап, приходивших время от времени в школу за своим ребенком, равно как и на родительские собрания.

Их отношения завязались быстро, но и длились недолго. Он был женат, приезжал к Насте домой, пока его сын занимался в спортивной секции, а маленькая Криска пребывала еще в детском саду…

Через полгода они оба устали от постоянной спешки, суеты, поглядывания на часы: не пора ли ему за сыном? Не пора ли ей за дочкой?

Расстались они хорошо, без упреков. По обоюдному согласию и пониманию. И когда Настя спустя годы и годы наткнулась на него в каком-то клубе, то встреча прошла вполне приятно. Очень быстро выяснилось, что Паша Фролов, бывший в годы их скоротечного романа научным сотрудником в области химии, конвертировался в эксперта по финансам. Разбогател, раздобрел, приобрел солидные манеры – ничего общего с тем пугливым любовником, который боялся опоздать за сыном на секцию, который боялся, что жена прознает об их связи…

Паша, со своей стороны, тоже подивился Настиным метаморфозам. И, услышав историю про лото, предложил стать ее советчиком в области управления финансами. Ее финансами, разумеется.

Так возобновилась их дружба – теперь на чисто деловой почве. Но Настя доверяла Паше, и практика показывала, что его советы были весьма толковыми. До сих пор все то, что советовал Паша, приносило только прибыль, отчего Настя ему безгранично верила.