Ведь ты особенная (СИ)

Малфой понял, видит Мерлин, понял , что виноват-то был вовсе не Тео, а он сам. Он медленно опустился на колени рядом с его телом, краем глаза замечая, как Ривз сжимает до побелевших костяшек его ладонь. Холодную, наверное. Драко наложил на Нотта диагностические чары. Над кудрявой головой появилась диаграмма, пульсирующая также редко, как стучало сердце Теодора. Пробежавшись пустым взглядом по показателям, Малфой увидел, что в клочья разорваны лёгкие, что на сердце находился глубочайший порез, что все остальные органы были настолько обезображены, что невозможно отличить желудок от печени.

-Драко,- хрипела Ванесса,- пожалуйста, сделай хоть что-то.

Дрожащей рукой он поднял палочку и молча, не произнося ни слова, сосредоточился на внутренних повреждениях Тео. Девушка припала к губами к окровавленной щеке Нотта, беззвучно рыдая.

Скривившись, Малфой проклинал себя за то, что промолчав о том, что он знал о причастности Теодора к пропаже Ванессы, он промолчал. Драко ведь не дурак, он сразу понял все, как только увидел безликий портрет ученика Слизерина в той маггловской квартире. На бледном лбу выступил холодный пот. Лечебная магия, которую он использовал, по природе своей забирала часть жизненной силы у волшебника и отдавала раненому. Малфой медленно моргнул понимая, что в глазах начинало темнеть.

Так по какой же, дьявол его дери, причине, Драко промолчал?

Краем глаза взглянув на диаграмму над головой Теодора, он увидел, как показатели возвращались в норму.

Почему не сказал?

Это было последней мыслью, мелькнувшей в голове волшебника прежде, чем он потерял сознание, заваливаясь на пол рядом с Ноттом.

***

В ту ночь Ванесса не смогла заснуть. Медленно, чтобы не издавать ни малейшего звука, она перемещалась между спальней и гостиной, поочерёдно проверяя их невольных обитателей. У Теодора был жар, он ворочался, вздрагивал, его брови постоянно тянулись к переносице. Драко же лежал смирно, словно покойник. Бледный, неподвижный. Ривз, опасаясь, иногда лёгким касанием проверяла его пульс и, каждый раз словно в первый, вздрагивая при его обнаружении, сглатывала, морщась, чертов ком.

Ни один из них не очнулся и к вечеру следующего дня. Убедившись, что состояние обоих близко к стабильному, она устроилась в коридоре между двумя комнатами, прямо на полу, готовая в любой момент подорваться и прибежать к каждому, кому бы не понадобилась. Разложив вокруг себя ненавистнице свитки пергаментов, она, одними губами произнеся «Люмос», продолжала изучать магическую историю с X века, в надежде наткнуться на упоминания о Волан-де-Морте или его предках. Кулон покоился возле ее ног и она, нервно поглядывая на него краем глаза, откладывала в дальний сундук мысль снова использовать эту тёмную магию. Ванесса не знала, чем чревато было вторжение в воспоминания Темного Лорда, не знала, мог ли он чувствовать это вторжение, и потому каждый раз стыдливо отводила от искр взгляд, утыкаясь в каллиграфический почерк Батильды Бегшот, чью рукопись сейчас читала.

«Годрикова впадина - небольшое поселение на юго-западе Англии Издавна здесь бок о бок живут маги и магглы. История деревни насчитывает не одну сотню лет. Именно здесь родился один из четырех основателей Хогвартс — Годрик Гриффиндор (в его честь и назвали поселение), здесь Боуменом Райтом был выкован первый магический снитч, здесь на кладбище находится могила Игнотуса Певерелла, младшего из братьев Певереллов…»

Ванесса слегка нахмурила брови. Читать биографию Бэгшот она стала неспроста. После находки о медальоне Слизерина и Чаши Пуффендуй, Ривз предположила, что четыре из оставшихся пяти крестражей могут принадлежат основателям школы чародейства и волшебства Хогвартс. Маниакальный эгоцентризм юного Тома Реддла наверняка не позволил бы ему оставлять части душ в каких-либо предметах, Ванесса была уверена, что для их хранения будущий Темный Лорд выбирал самые изощрённые реликвии древних семей. Она уставшими глазами бегала по идеально прямым строкам свитка, думая о том, что из наследия Годрика могло бы послужить подходящим сосудом для Реддла. Но ничего кроме Меча Гриффиндора в голову не лезло. Но это чушь, Дамблдор бы заметил неладное, ведь меч постоянно хранился в его окружении.

В очередной раз взглянув на кулон, она, медля от нерешительности, потянулась к нему рукой. Как бы не хотелось этого признавать, но так было быстрее. И когда ее слегка отросшие ногти уже коснулись камня, прямо над головой раздался голос:

-Не советую.

Ванесса вздрогнула, отдергивая руку. Перед ней стоял Драко, лениво засунув руки в карманы брюк и наблюдая сверху. Опираясь руками о стену позади себя, Ривз поднялась на ноги и, только тогда заметила, как сильно они затекли от продолжительного сидения. Она не смела отвести взгляда от Малфоя, опасаясь, что тот нападет. Увидев недоверие в светло-зелёных, от чего-то таких знакомых, что волосы на голове шевелились, Драко глазах, он, не шевеля ни единым лишним мускулом на лице, сказал:

-Мне больше нет смысла причинять тебе вред, не бойся.