Ведется следствие

— Госпожа Кисленьких? — вдруг прервал его какой-то незнакомец, наглухо затянутый в офицерский мундир. — Неужели?

— О, какая встреча! — воскликнула та. — Не ожидала увидеть вас здесь!

— А я, тем не менее, уже второй год работаю в Болотноградске, — улыбнулся мужчина. — Господа, простите, я был невежлив. Позвольте отрекомендоваться, — он прищелкнул каблуками, — доктор Жан Поль ЗаЗатычински, лейтенант от микробиологии.

Остальные представились, а доктор продолжил:

— В свое время мне приходилось бывать в Институте Болот, и…

— Скажете тоже, бывать! — рассмеялась Каролина. — «Карантинный Барьер ЗаЗатычински» — именно за его разработку вы и получили докторскую степень, не так ли?

— Ну, положим…

— А теперь занялись intelligenza? — не отставала писательница. — Решили сменить специализацию?

— Не совсем, — туманно ответил ЗаЗатычински. — но стоит ли погружаться в профессиональные подробности? Как я понимаю, вы только что завершили утомительное путешествие…

— Я бы не назвал его утомительным, скорее, несколько суетливым, — хмыкнул Бессмертных.

— Тем более, оно еще не окончено, — добавил Немертвых и погладил Беллу. Жан-Поль понимающе улыбнулся, увидев мухобора.

— И всё же… — сказал он. — Час уже довольно поздний, но если вы не намерены отбыть завтра же, то…

— У нас назавтра запланирована экскурсия по городу, — сказала Каролина, — но это с утра. А потом мы совершенно свободны, потому что паром будет только послезавтра.

— Прекрасно! — обрадовался Затычински. — В таком случае, я могу устроить вам визит в наш научно-исследовательский центр. Вообще-то, это не положено, но не думаю, что с таким составом экскурсионной группы возникнут какие-либо затруднения при получении пропуска!

— О, это было бы замечательно! — воскликнула госпожа Кисленьких. — Господа, соглашайтесь, пока не поздно! Я сама еще ни разу не была в здешнем центре, но думаю, там не менее интересно, чем в Институте!

— Я с удовольствием присоединюсь, — сказал Теодор. — Из профессионального интереса.

— Я полагаю, мы все присоединимся, — кивнул Руперт. — И из профессионального, и из самого банального бытового интереса.

— Прекрасно! — улыбнулся Жан. — Итак, группа из… раз, два…

— У нас есть еще один спутник, — спохватилась Каролина, — он… отдыхает. Но, думаю, от экскурсии не откажется.

— Замечательно, — сказал Затычински. — В таком случае, завтра после полудня подъезжайте к центру, я буду вас ждать. А теперь извините, у меня еще есть кое-какие дела!

Распрощавшись, он удалился. Каролина вздохнула.

— В него были влюблены все студентки старших курсов, — пояснила она, заметив взгляд следователя. — Я, собственно, и добивалась стажировки в Институте, потому что он вернулся на болота. К счастью, ему хватило выдержки и здравомыслия, чтобы не воспользоваться моей… ну, вы понимаете…

— Жан-Поль — очень выдержанный человек, — заметил Топорны.

— Вы его знаете? — поразилась Каролина.

— Он руководил установлением карантинной зоны вокруг Великих Болот, а я обеспечивал работу выездной тройки Трибунала, — пояснил Пол, — у Жана постоянное звание лейтенанта гвардии.

— В любом случае, в какой-то момент я вдруг успокоилась, и мы расстались добрыми друзьями…

— И это уже немало, — вздохнул Руперт. — А теперь давайте-ка разойдемся по номерам. Завтра, полагаю, нас ждет крайне насыщенный день!

И генеральный следователь, как всегда был прав…

…Очнувшись, Дэвид долго не мог понять, где он, почему лежит на кровати так неудобно (носом в подушку, в позе морской звезды — поручик как нес стажера, так его и положил), да еще одетым и в ботинках, отчего не слышно перестука колес, а за окном глухая ночь… Впрочем, постепенно память начала возвращаться, но последним, что мог припомнить Дубовны, был маленький локомобиль цвета шампань и какие-то странные разговоры о службе доставки «Тодд». Далее следовал провал, восполнить который никак не получалось. Наверно, оно и к лучшему, решил Дэвид и принялся мыслить дедуктивно. Из того, что с поезда они сошли, следовало — вся компания находится в Болотноградске. Очевидно, эта комната — гостиничный номер… кстати, очень хороший номер, в столице у Дэвида было куда более скромное обиталище! Судя же по тому, как урчало у юноши в животе, выходило, что ужин он пропустил, а кусочек шоколада, перепавший от адвокатских щедрот, давно переварился. Вызывать ночью портье и просить принести хотя бы бутерброд стажер постеснялся, идти сам на поиски съестного поостерегся, опасаясь попросту заблудиться, поэтому оставалось только терпеть до утра. По счастью, на прикроватном столике обнаружился графин, так что хотя бы смерть от жажды Дэвиду не грозила.

Напившись воды, стажер затосковал. Тоску он, памятуя совет патрона, принялся изгонять бурной деятельностью: почистил пиджак и повесил его на плечики, принял душ (стараясь особенно не плескаться, чтобы не разбудить соседей), зачем-то побрился, потом собрался почитать, но спохватился — следовало выставить ботинки в коридор. Насколько Дэвид знал, в приличных гостиницах коридорные чистили обувь постояльцам.