Веди меня, ветер!

Июнь давно вступил в свои права, сделав ночи прозрачно-синими, наполненными голосами поющих кузнечиков, и усыпав соседний горный склон ароматной земляникой. Есть примета: если в середине июня в траве заалели ягоды, можно смело идти по грибы. И я с удовольствием нарезала полный подол маслят или рыженьких сыроежек.

Наше питание становилось все более разнообразным. Мы начали делать припасы. В погребе полнились запасы вяленного мяса и рыбы, сушеных грибов и ягод.

Я по-прежнему пыталась приручить козу. Она перестала пугаться, когда в загон входил Риаган, и не убегала при виде ящера. Коза уже не боялась подходить и брать угощение с моих рук. Она позволяла погладить себя по бархатистому носу и смело шарила мордой в моем кармане в поисках вкусненького.

Очень хотелось молока и я решила проверить, пустит ли она меня к дойке. За ужином я с торжествующим видом поставила на стол перед Риаганом стакан свежего молока.

В своем домике там, в клане, я часто открывала вечером створки окна и пила чай, глядя в темнеющее небо. Здесь окно не открывалось. Оно представляло из себя застекленную решетку, намертво вделанную в стену. Только в самом верху была маленькая форточка. Поэтому я расположилась на крыльце с чашкой чая с молоком. Вкус у козьего молока отличался от более привычного мне коровьего, но я и этому радовалась, словно чуду. В кухне за столом подъедал остатки ужина Риаган. Вот ведь, у кого зверский аппетит. Я никогда не видела, чтоб мужчины столько ели. Микан и Айгир всегда были более умеренными в еде. А Айгир еще и привередничал иногда. То не хочу, это не буду. Риаган съедал наши нехитрые однообразные ужины молча и быстро с выражением полного благоговеяния на лице. Да, и пусть ест. С учетом того, сколько сил он тратит на ежедневную работу, это простительно. Его волосы выгорели прядями на солнце. Его кожа от загара стала орехового цвета. Медно-оранжевые глаза горели на лице каким-то новым вдохновленно-радушным огнем. Он все чаще улыбался, иногда мурлыкал себе под нос какую-то ему одному известную песню. И глядя на него, я ему завидовала. Он явно ощущает себя здесь на своем месте. Он каждый день заявляет свои права хозяина на этом склоне. Он вкладывает все силы, всю свою волю в то, что считает правильным для себя. Вот бы и мне так же. В отличие от него, я не знала, зачем я делаю каждый день то, что делаю. Я собираюсь вернуться домой, но вместе с тем запасаю продукты на зиму. Я все еще немного сторонюсь Риагана, но тоже употребляю в разговоре слова «наши», «нам». И хуже всего — я уже и думать стала этими словами.

С одной стороны, это делает наше общение более гладким. Это поможет мне уговорить его вернуть меня в родной клан. Если мы станем лучше понимать друг друга, я смогу его уговорить. Смогу достучаться до него.

С другой стороны, я ощущала себя кем-то вроде предателя. Лгуньей, которая прикармливает зверя, чтоб одомашнить его и получить от него то, что хочется.

Моя внутренняя змея иногда бурчала мне, что так ему и надо. Он ведь первый начал. А мне все равно было неловко перед ним.

Я потягивала из кружки почти остывший чай и смотрела на преображающийся двор. Столько работы. Столько усилий, чтоб остаться здесь в итоге одному. Риагана стало жаль.

Позади меня хлопнула входная дверь и рядом со мной на ступеньку присел Риаган.

- Не возражаешь?

- Нет, - тихо сказала я, снова погружаясь в свои мысли. Мы сидели рядом, наслаждаясь чаем и молчанием. Где-то под домом выводил свои трели сверчок. Ему хором подпевали кузнечики. К освещенному окну кухни с наружней стороны слетелись белокрылые прозрачные мотыльки. Наш домик ощущался маленьким теплым островком среди гигантских горных волн, в этом бескрайнем пространстве мира. Где-то далеко на Великой равнине распластались деревни и города, обособленными группами и кланами живут разные народы. Каждый со своими подобными себе. Великое множество видов. Тролли, маги, люди, эльфы, великаны, оборотни, полудраконы, и многие другие. Где-то на краю равнины раскинулся Белый Лес, населенный неведомыми и опасными тварями. Несколько ближе устраивается на ночь мой родной клан. И тут я впервые поймала себя на мысли, что больше не стремлюсь вернуться именно к Микану. Я скучала по брату, по племяннику и по Найрани. По всем. И по Микану тоже. Но впервые я чувствовала, что та нить, крепко привязывающая меня к Микану, истончилась на столько, что почти не ощущается. И меня вдруг охватила радость. Почти ликование. Я теперь свободна! Я вздохнула, ощущая, что грудь больше не сковывает тоска по несбывшейся мечте. Я готова идти дальше.

Только вот дальше — это куда? Я вдруг испугалась. Ведь впереди неизвестность. Что будет дальше? Как все сложится? Было странно. Я ощущала себя зависшей в прыжке в неизвестность. Опоры под ногами уже нет, куда приземляться — не знаю, и не решила, падать мне или лететь дальше. Чтоб лететь дальше, нужны крылья. А их нет. Я словно в подтверждение этому повела плечами.

- Замерзла? - прервал тишину Риаган.

Я вздрогнула от неожиданности и посмотрела на него.

- А? Нет.