Веди свой плуг по костям мертвецов

Он не помнил нашу встречу на мостике. Никто никогда не помнит, где видел тетку вроде меня.

Я сказала, что нам надо выйти за ворота – там у меня спрятана эта вещь, которую Комендант передал, в лесу. Нутряк взял куртку и ключи и пошел за мной. Когда я вела его через мокрый папоротник, он начал проявлять нетерпение, но я хорошо играла свою роль. На его настойчивые вопросы отвечала уклончиво.

– Вот, это здесь, – сказала я наконец.

Он неуверенно огляделся и посмотрел на меня так, будто только теперь сообразил.

– Что здесь? Здесь ничего нет.

– Здесь, – ткнула я пальцем; он сделал последний шаг и одной ногой попал в петлю. Думаю, со стороны это выглядело забавно – он слушался меня, как школьник. Я надеялась при помощи своей ловушки сломать ему шею – так погибали Косули. Хотела, чтобы так было – за то, что он скормил Лисам тела моих Девочек. За то, что охотился. За то, что свежевал Животных. Мне кажется, эта Кара была бы справедливой.

К сожалению, в Убийствах я не сильна. Проволока обмоталась вокруг щиколотки, а дерево, распрямившись, только свалило Нутряка с ног. Он упал и взвыл от боли – проволока, наверное, рассекла ему кожу, а может, и мышцы. У меня имелся запасной план, с полиэтиленовым пакетом. На сей раз я захватила его вполне сознательно и заранее положила в морозильник. Идеальное Орудие преступления для старой женщины. Бабы вроде меня всегда ходят с какими-то пакетами, верно? Это оказалось просто – когда Нутряк попытался встать, я ударила его изо всех сил – раз, другой, третий, а может, и больше. После каждого удара немного выжидала и прислушивалась. Наконец он затих. Было темно и тихо, я стояла над мертвым телом, без единой мысли в голове. И снова испытывала одно лишь облегчение. Вытащила из его куртки загранпаспорт и ключи, тело столкнула в глиняную яму и прикрыла хворостом. Тихонько вернулась к ферме и вошла внутрь.

Мне бы хотелось забыть о том, чтó я там увидела. Плача, я пыталась открыть клетки и выгнать из них Лис, но оказалось, что ключи Нутряка подходят только к первому помещению, за которым тянулись другие. В отчаянии я долго искала остальные ключи, рылась в шкафчиках и ящиках, наконец нашла. Подумала, что не уйду оттуда, пока не освобожу всех Животных. Я довольно долго провозилась, прежде чем удалось отпереть все клетки. Лисы были отупевшие, агрессивные, грязные, больные, у некоторых на лапах я увидела раны. Выходить они не хотели, не понимали, чтó такое свобода. Когда я махала на них руками, рычали. Наконец я сообразила – распахнула дверь на улицу и вернулась к машине. Как потом оказалось, все Лисы убежали.

Ключи я выбросила по дороге домой, а паспорт, запомнив дату и место рождения этого подонка, сожгла в котельной. Как и пустой полиэтиленовый пакет, хотя вообще-то я стараюсь не жечь пластик.

Никто меня не видел. Уже в машине я обо всем забыла. Чувствовала усталость, болели кости, и весь вечер тошнило.

Иногда потом я все это припоминала. Удивлялась, почему до сих пор не найдено тело Нутряка. Воображала, что его съели Лисы, а кости обглодали и растащили по лесу. Но они к нему даже не прикоснулись. Нутряк заплесневел, и я подумала, что это свидетельствует о том, что он не был человеческим Существом.

С тех пор я возила с собой в Самурае самые разные Орудия. Пакет со льдом в туристическом холодильнике, кирку, молоток, гвозди, даже шприцы и свою глюкозу. В любой момент я была готова действовать. Я не лгала, когда твердила вам, что Животные мстят людям. Так оно и было. Я служила им Орудием.

Не знаю, поверите ли вы, но я не вполне осознавала то, что делаю. Я сразу забывала о случившемся, точно меня оберегали мощные Защитные Механизмы. Может, это объясняется моими Недугами – просто время от времени я становилась не Яниной, а Божигневой, Навойей[21].

Даже не знаю, как и когда я украла бутылочку с феромонами. Борос мне потом звонил, спрашивал, но я не призналась. Сказала, что, наверное, он сам где-нибудь выронил, и посочувствовала его рассеянности.

Поэтому, обещая отвезти Председателя домой, я уже знала, чтó будет дальше. Звезды начали свой отсчет. Я действовала четко.

Он сидел, прислонившись к стене, уставившись перед собой бессмысленным взглядом. Когда я оказалась в поле его зрения, мне показалось, что Председатель меня не видит, но он кашлянул и сказал замогильным голосом:

– Плохо мне, пани Душейко.

Этот Человек страдал. «Плохо» относилось не только к его самочувствию, связанному с перепоем. Ему вообще было плохо, и это нас немного сблизило.

– Нельзя вам столько пить.

Я была готова исполнить свой приговор, но еще не решила окончательно. Подумала, что, если я действую правильно, все будет происходить так, что я точно пойму, как быть дальше.

– Помоги мне, – прохрипел он. – Отвези домой.

Его слова прозвучали печально. Мне стало его жаль. Конечно, надо отвезти его домой, он прав. Освободить его от него самого, от этой испорченной, жестокой жизни, которую он вел. Это и был Знак, я его сразу разгадала.

– Подождите минутку, я сейчас вернусь.