Ведьма

– Ну… – замялся бродяга, – я действительно недавно потерял квартиру и все документы. Это долгая история, но сейчас я обитаю на железнодорожном вокзале и на китайском вещевом рынке в центре. – Мужик смутился, покраснел, затем добавил ни к селу ни к городу: – По образованию я инженер… Вот, собственно…

– Спасибо, можете присесть, – сказал Самарин. – Что ж, Вячеслав, вы ошиблись на этот раз, но это только первое ваше задание на проекте. Желаю удачи в дальнейшем.

Иванов потух. Не поднимая руки с дымящейся сигаретой, он вышел из комнаты.

– Пить меньше надо, – буркнул Самарин себе под нос.

Вторым на подиум вышел доктор Чавачин. В нем похмелье практически не угадывалось, но Николай Петрович сразу с порога заявил, что задание глупое и практически невыполнимое.

– Ну вы хотя бы попробуйте, – постарался подбодрить его ведущий. – Вы ведь даже не приступили.

– Да чего ж приступать-то, – ворчал доктор, – бессмысленная трата времени.

– Уверены?

– Абсолютно.

– А позвольте тогда спросить, зачем вы пришли на проект? – начал нервничать Самарин. В последнее время ему с трудом удавалось сдерживать эмоции, и это не ускользнуло от внимания режиссеров и продюсеров проекта.

– Кирилл, вопросы потом! – крикнул Женя Ксенофонтов в микрофон. – Отпускаем человека.

Самарин развел руками.

За Чавачиным в комнату вошла блондинка Таня. Она думала недолго, поводила вокруг себя руками и почти сразу указала на кого-то в середине группы. Разумеется, ошиблась, но не расстроилась и даже лучезарно улыбнулась Самарину, словно пришла на проект только ради того, чтобы встретиться с ним на одной съемочной площадке (что, впрочем, не так уж и далеко от истины).

Первые интересные результаты принесла женщина из Средней Азии – та, что так вкусно готовила плов в воображении Михаила Поречникова. Звали ее Фатима Кабирова, и на ней действительно висел целый дом с кучей детей и экономически неэффективным, хоть и работящим мужем. Но жила она не в далеком узбекском селе, а в обычном райцентре в пятидесяти километрах от города. Ее семья перебралась сюда из Узбекистана еще в девяностых, когда в Азии без перерыва шли какие-то странные войны, и уже половина ее детей считались коренными россиянами.

Русским языком Фатима, впрочем, в совершенстве так и не овладела.

Оказавшись на площадке, она вынула из-под полы длинного цветастого платья какой-то загадочный амулет, похожий на популярные некогда детские плетеные игрушки-скелеты, и, закрыв глаза, начала им трясти. Мужики, сидевшие на полу, едва сдерживали смех, кто-то прыснул в кулак, но Фатима даже не отреагировала. Кирилл Самарин, напротив, разглядывал ее с неподдельным интересом.

Шаманские пляски длились минут пять, после чего женщина открыла глаза и указала на мужчину справа. Этот был тот самый дипломированный инженер, оказавшийся без квартиры.

Самарин тихо зааплодировал.

– Браво, Фатима! Вы показали лучший результат на данный момент! Поздравляю вас.

Она улыбнулась, и вся съемочная группа получила возможность насладиться ее чистой и искренней улыбкой. Это была улыбка ребенка.

– Еще раз браво! – сказал Самарин, продолжая аплодировать. К нему присоединились и подопытные кролики.

Прежде чем уйти, Фатима обратилась к бродяге:

– Пить не надо много… Столько пить не надо… Не только дом потеряешь, все потеряешь, если пить будешь… Понимаешь?

«Инженер» покраснел и молча сел на свое место.

После Фатимы Кабировой взяли небольшой перерыв. Народ перекусил бутербродами, перекурил и обсудил результаты. Маришка Садовская, сидящая в аппаратной рядом с Женькой, выглядела довольной. Она обернулась к Баранову, который притулился в небольшом кресле в самом углу. Он смотрел на происходящее по мониторам.

– Ну как вам наш цирк на колесах? – спросила продюсер.

Баранов сменил позу, шмыгнул носом.

– Я в шоке, – без всяких эмоций произнес он.

– Отчего же?

– Пока не знаю. Вы сегодня до вечера снимаете?

– Если не до ночи. После обеда уезжаем за город, будем снимать в лесу. Вот там вы точно получите удовольствие.

Баранов не ответил, молча растянулся в своем кресле, подперев рукой подбородок.

Остальные участники пролетали мимо, не оставляя после себя почти никакого впечатления, словно персонажи прочитанного в туалете глянцевого журнала о звездах. Ведущий Кирилл Самарин грустно качался на своих каблуках и все ждал мессию.

Рустам Имранович устроил небольшое шоу. Он не стал ходить вокруг да около и сразу указал на светловолосого паренька, что сидел дальше всех. Он сказал о нем то же самое, что и колдун Иванов часом раньше.

– Этот человек уже пару недель не встречался с чистой простыней.

– То есть, – уточнил Самарин, – тем самым вы утверждаете, что это именно он?

– Да, я выбираю его.

– Что ж, ответ принят.

Когда выяснилось, что решение было ошибочным, Рустам Имранович помрачнел. Он не хотел сдаваться, не хотел покидать площадку без результата. Он напоминал пленного фашиста, готового жрать землю, лишь бы отсрочить расстрел.

– Давайте я еще что-нибудь скажу о нем! Хотите?

– Пожалуйста, но это не будет иметь значения…