Ведьма

— Затаилась, — выдала мрачное пророчество Ника. — Поди, все силы в сущности вбухала, теперь отлеживается…

— Не собираюсь ждать, пока она оклемается, — хмуро отрезал участковый.

— И не придется, — успокоила я. — Но что вы собираетесь делать ПОСЛЕ того, как мы ее найдем?

— После того, как я найду, вы хотите сказать? — самодовольно усмехнулась Ника и предвкушающий блеск ее глаз мне очень не понравился. Вдоль позвоночника словно пером провели.

— Что требуется от нас?

— Покажите мне труп, — пожала она плечами. — А там посмотрим.

Выдвинувшись в сторону дома участкового, наша гоп-компания привлекла внимание всех окрестных бабок. Ежась от зябкого, уже зимнего ветра, несущего в себе колкие ледяные снежинки, я шагала рядом с Гришкой, уступив место впереди виснущей на участковом Нике и, дабы не нервничать, наблюдая это безобразие, выпытывала парня:

— К твоей Дашке ведьма больше не совалась? А к бабке? Отец ничего не замечал?

— Тишина, как будто ничего и не было, — отозвался тот. — Ты мне скажи, тело Генки…

Я невольно бросила взгляд на темную, подернувшуюся льдом по краям реку.

— Не по-людски получается, Алиса, — гнул свое парень. — Сожрала его, а родители…

— Чего?! — поперхнулась я на вдохе, вытаращившись на великовозрастного дурня. — СОЖРАЛА?! Я?!

Вид у парня был одновременно перепуганный и виноватый. Лицо вытянулось в растерянности:

— Ну, Лешка сказал, вы на мосту столкнулись… — забормотал он. — Я так и понял, что ты его того…

Я открыла было рот, желая высказаться, но потом так же захлопнула, сраженная этим безоговорочным ко мне доверием: если б моего друга схарчили, я б не посмотрела, что он к тому времени уже в чудовище превратился, я б его убийцу нашла и действительно сожрала…А Гришка…

Что с него взять, окромя анализов?

— Я человечиной не питаюсь, заруби себе на носу, — не удержавшись, я залепила ему звонкую затрещину, от которой шапка слетела с головы. — И впредь думай, прежде чем говорить!

— Но тело-то где? — потирая макушку, насупился парень. Мы застыли посреди моста, Ника с участковым уже перешли на тот берег и двинулись дальше, не замечая, что двое из нас отстали. Все эти ведьмины штучки!

Раздраженно покосившись в их сторону, я вздохнула и ткнула пальцем в воду.

— Утопло. Мы в реку свалились, он тяжелее меня был, вот и…

— Достать бы надо, — поскреб подбородок Гришка. Блохи у него, что ли? — Нехорошо получается…

Я подумала и одарила его еще одной затрещиной:

— Думай, о чем говоришь! Ни ты, ни участковый знать не должны, что он мертв! Пропал человек, сбежал!

— Мать его убивается, рыдает дурниной, — пробурчал Гришка упрямо. — Я вчера у нее был, сгорит баба.

— Раньше надо было думать, когда он водку литрами глотал, — окрысилась я, отворачиваясь от лениво текущей воды и устремляясь следом за Никой и участковым. Спину жег укоряющий взгляд, но я только мотнула головой, прогоняя угрызения совести. Не я в его смерти виновата, его участь решена была еще в тот момент, когда трансформация началась. Хотя теперь, пожалуй, я еще подумаю, а не поскупиться ли принципами и не сожрать ли ту гадину, что с Генкой такое сотворила…

Добравшись до медпункта, я обнаружила Глафиру Алексеевну, участкового и сестрицу. Первая докуривала на крыльце и при виде нас с Гришкой удивленно вскинула брови:

— Можно подумать, у меня музей естествознания открылся, — проворчала она. — А вам-то чего надо?

— Ну дык, попрощаться ж, — всех выручил Гришка, с простецким видом пожавший плечами. — Ты ж знаешь, теть Глаш, у Антохи никого не было, детдомовский он…

— Попрощаться, — фыркнула та, но сигарету бросила и внутрь нас впустила. Я привычно задышала ртом, игнорируя обеспокоенный взгляд участкового. — Ты мне лучше скажи, кто его хоронить будет? За какие шиши? — мы спустились по лестнице в подвал, она распахнула тяжелую железную дверь, пропуская нас вперед: — Что ему здесь, до морковкина заговенья лежать?

Первым шагнул участковый, следом скользнула Ника, затем Гришка и я, последняя, рассудив, что ничего нового уж точно не увижу.

Как оказалось, была не права.

Мы молча и растерянно сгрудились вокруг пустого железного стола. На уровне груди темнели сгустки свернувшейся крови, но за их исключением, ничего не говорило о том, что когда-то здесь лежал труп. В абсолютной тишине я подняла голову и оглядела помещение, но спрятаться здесь (даже допусти я абсурдную мысль, что покойник решит сыграть с нами в прятки) было негде.

— Не поняла, — тоном человека, который пытается не верить в то, что видит, протянула Глафира Алексеевна, подходя ближе. — А жмурик где?

— Это я вас хотел спросить… — нехорошо прищурившись, участковый перевел на нее тяжелый взгляд. Даже мне стало неуютно, хотя я куда более морально устойчива.

— Так же… С вечера же… — опешила она, разводя руками. На лице было написано искреннее удивление. — Смотрела… Да кому он нужен, ирод?!