Ведьма.

   Вино оказалось обычным. Смирнов подумал, что он никогда не стал бы отдавать за него такие деньги. Но пить в магазине оказалось неудобно. То и дело заходили покупатели. А двое похмельных выпивох, почуяв дармовую выпивку, и вообще попытались пристроиться к ним. Лишь грозный окрик Ивана заставил их ретироваться. Поэтому, выпив стакан, он уговорил Колю пойти на речку. Там, под кустами у самой воды, они и просидели пару часов. Трезвый Смирнов незаметно дозировал выпивку так, чтобы старый охотник не набрался до краев раньше времени. Все выпившие одинаковы – желание прихвастнуть растет с каждым стаканом. Все хотят доказать, что мир стоит только потому, что есть на свете я. Коля, подталкиваемый вопросами Ивана и вовремя подлитой порцией кислятины, разошелся вовсю. Смешно коверкая язык и торопясь, он выкладывал историю своей жизни. Смирнову не интересно было слушать историю про интернат и то, как Коля нашел в тайге почти целую дореволюционную винтовку Ли-энфильд. Это слово эвенк так и не смог выговорить, но Иван в свое время видел ствол орочена, поэтому понял, о чем речь.

– Коля, а ты давно на этом участке? – наконец, напрямую спросил он. – Как ты его получил?

  Этот вопрос, как показалось, отрезвил охотника. Он испуганно посмотрел на Смирнова и подозрительно спросил:

– Ты зачем? Ты хочиса мой тайга?

  "Блин, старый хрен, учуял сука, – Смирнов быстро плеснул в стаканы очередную дозу и постарался перевести все в шутку. – Хочу, конечно, но столько денег у меня нет".

   Эвенк выпил и отставил стакан в сторону. Он задумался, и некоторое время не реагировал на окружающее. Вдруг он встряхнулся, и, почти трезвым голосом, спросил:

– Ванька, возьмешь мой тайга?

  Смирнов опешил. Он почувствовал, что шутить сейчас нельзя.

– Возьму! Сколько?

– Деньги не надо… так возьми…

– Не, так дело не пойдет. Я возьму, но только за деньги.

  Смирнов знал щепетильность эвенков и хотел закрепить сделку хорошей суммой, чтобы протрезвевший Коля не смог отказаться от своих слов. Старик пожевал губами и, не улыбаясь, сказал, похоже, первую цифру, что пришла ему в голову:

– Сто!

  Деньги были хорошие, и в любом другом случае Иван бы начал торговаться, но тут тянуть было нельзя. Он опять плеснул в стаканы:

– Беру! Давай обмоем дело!

  С Колей что-то произошло. Он вдруг повеселел, заулыбался и закричал:

– Наливай больше, Ванька! Теперь всегда богатым будешь!

  Смирнов заторопился. Как бы не передумал узкоглазый!

  Он подхватил уже с трудом державшегося на ногах эвенка и потащил его к своему дому. Там он усадил охотника во дворе за баней, а сам побежал в дом. Зинка, вечно испуганная молчаливая жена, не выдержала – запричитала, увидев пачку пятитысячных в руке мужа.

– Куда ты их, Ваня? Мы же подкопить хотели.

– Молчи! Не твое дело!

  Жена замолчала, лишь испуганно отшатнулась, когда он пробежал мимо.

  Пока шли, эвенка разморило. Смирнов чувствовал, еще немного, и тот уснет. Надо успевать. В сенях на гвозде висел ремень с ножнами, из которых торчал охотничий нож. Иван выдернул нож и, почти бегом, направился за баню.

   Увидев нож в руках Смирнова, Коля пьяно засмеялся:

– Чо, Ванька, деньги жалко? Убить Колю хочешь?

– Да ты что? Что ты такое говоришь?

  Эвенк погрозил ему пальцем.

– Э, Ванька, ты шатун. Тебе человека убить, что белку.

  Смирнову был неприятен этот разговор, потому что у него действительно мелькнула такая мысль. Но сложности с доказательством принадлежности участка, если бы Коля пьяный случайно утонул, остановили его.

– Коля, давай по старинке – кровью дело закрепим. Вот твои деньги!

  Смирнов знал этот старый обычай орочон – важную сделку метить кровью. Он сунул пачку красных купюр в карман Коли и первым полоснул ножом по предплечью. Сразу выступила кровь. «Вином гонит», – подумал Иван, и закатал рукав не сопротивляющемуся старику. Чиркнул. На сухой детской руке тоже проявились капли крови. Иван капнул своей крови в стакан Коли, а свой стакан поднес под красные капли с руки эвенка. Все. Дело сделано. Главное было не в том, что такой договор считался священным, а в том, что завтра, проснувшись и увидев рану, Коля вспомнит про уговор. И, значит, у него не будет возможности отказаться от сделки, сославшись на то, что не помнит. Смирнов потерял всякий интерес к дальнейшей пьянке и просто сидел, наливая полные стаканы и ожидая, когда Коля свалится. Когда это случилось, он закинул легкое бесчувственное тело в машину и отвез к Колиной избе. Выложил его на покосившееся крыльцо и веселый уехал домой.

   «Да, здорово я тогда его окрутил», – заулыбался в темноте Иван. Он вспомнил, как на следующий день, еще совсем рано, забилась на цепи собака. У калитки стоял сморщенный, сгорбившийся Коля.

– Ты чё? Похмелиться? Я же тебе кучу денег дал. Сейчас тебе в любом ночнике литру дадут.

  Но старик пришел не за этим. Он трясущейся рукой протягивал Смирнову вчерашнюю пачку.

– Ванька, возьми деньги. Мой участок тебе нельзя. Хоросо?

  Он заискивающе заглядывал в глаза Ивану.