Ведьма

С тех самых пор, как старый герцог рассказал историю кланов Деверо и Каор, Майкл пытался овладеть тайной Черного огня. Говорили, что она погибла вместе с Жаном, сыном Лорана, и что если Деверо когда-нибудь вновь откроют ее, то их род, по своему проклятому праву сможет править всеми ковенами. Лоран и Майкл одинаково сильно хотели воспользоваться этим секретным оружием, но не могли прийти к согласию насчет тог как это лучше сделать. Майкл считал, что суме речные заклинания можно раскрыть, если соединить род Деверо с семьей Мари Клер. Лоран же яростно противился этому, пылая ненавистью к жалким остаткам рода Каор в лице Мари Клер и ее дочерей. Более того, герцог полагал, что само существование этих трех женщин препятствует их успеху.

«Что ж, скоро мы узнаем, кто из нас прав», — подумал Майкл.

— Призываю предков своих и их силы, — нараспев затянул он на старофранцузском, прикрывая рот кровоточащей левой рукой, — призываю Тьму, призываю гончих на помощь в охоте. Avan-tes, mes chiens![3]

По комнате эхом разнесся отдаленный вой бури. Горка пепла в камине едва заметно сдвинулась. Майкл ощутил на губах вкус крови. Визг стал громче, пронесся холодный порыв ветра, и колдун исступленно улыбнулся: гончие сорвались с цепей!

— Мои псы, мои братья в дьяволе, — громко воззвал он, — помогите мне!

Тихое поскуливание перешло в яростный лай огромных животных, дьявольски хитрых оборотней, чувствовавших тьму, умевших выслеживать в ней свет и человеческие души, чтобы затем поглотить их и разрушить до основания любые заклятия и талисманы, призванные помешать Майклу достичь цели.

Мари Клер вздохнула и зашевелилась на диване, будто устраиваясь поудобнее.

Колдун ошеломленно взглянул на нее: после такого количества зелья она должна была лежать без движения.

— Мари Клер? — осторожно позвал он.

Ответа не последовало. Она лежала бледная как смерть. Майкл почти решил, что ему показалось.

— Лоран? Это ты?

Мари Клер снова шевельнулась.

— Помогите мне, — прошептал колдун.

Сверхъестественное завывание превратилось в торжествующий бешеный лай: псы учуяли какую-то помеху, которая противодействовала хозяину, сбивала настрой. Они с демонической радостью неслись через тайные леса, где Майкл был главной силой. Конечно, препятствия встречались и раньше, во время других заклятий. У любого колдуна есть враги, а у такого амбициозного, как Майкл, их особенно много.

Может, сэр Уильям узнал о плане переворота? Или кто-то из союзников в Верховном ковене решил переметнуться в другой лагерь?

Пусть нарушителями и посторонними занимаются гончие. Майкл разберется с теми, кого поймают псы. Сейчас нужно обогнать людей или сущности, которые намерены ему помешать. Наступил момент совпадения всех сил, их нельзя изменить. Колдун сосредоточенно нахмурился, вытянул раненую руку над пеплом и нараспев затянул заклинание на древнем языке предков. Сердце забилось в такт со словами, из пореза ритмично закапала густая алая кровь. Майкл мысленно переводил колдовские слова: «Вызываю Черный огонь Деверо, творю Пылающую ночь. Наш час настал. Наша воля исполнится. Определяю свою судьбу».

По навощенным полам дома семьи Катерс, постепенно обретая видимую форму, цокали когтями собаки. Смутные тени бежали по доскам паркета, сквозь мебель, скребли по обоям. Затейливая хрустальная люстра над диваном раскачивалась, как буек на заливе Элиот. Собаки за кем-то гнались, и неизвестная дичь с минуты на минуту должна была появиться в комнате.

Майкл широко распахнул глаза и дотронулся до обеих радужек окровавленным указательным пальцем, открывая зрение. Картинку мгновенно затянуло вязкой розовой пеленой, и сквозь усиливающийся шум колдун услышал, как в каминной трубе Андерсонов беспокойно шелестит перьями замурованный сокол, желая броситься в схватку.

Проявились едва различимые очертания человеческой фигуры. Майкл вглядывался в кровавую пелену, гончие бежали мимо, визжа, как банши, из руки на деревянный пол капала кровь.

— Прочь с глаз моих, — провозгласил колдун. — Изыди! Именем Повелителя охоты изгоняю тебя прочь!

Неизвестный воздел руку, и по комнате прошел холодный ветер.

Майкл инстинктивно попытался прикрыть, ладонями горку пепла в камине.

В то же мгновение рядом материализовался Лоран, герцог де Деверо. Весь облик призрака во всей красе многовекового разложения — от взгляда пустых глазниц до раскрытого рта — выражал ярость. Он поднял иссохшую руку и ударил Майкла по щеке, рассекая кожу острыми костистыми пальцами.

Младший Деверо от неожиданности повалился на пол и бессильно наблюдал, как герцог собирает в горсть пепел из камина и подносит к груди, где под ребрами, как спущенный надувной мяч, болтался серый кожистый комочек сердца. Грозя Майклу кулаком, Лоран крикнул, разевая лишенные плоти челюсти:

— Ты — ничтожество!

В бессильной ярости Майкл наблюдал, как пропадают гончие, ветер стихает, а герцог вместе с неясным силуэтом растворяются в воздухе.

Все кончено. В этот день заклинания уже не сработают.

Он рассерженно скинул с плеч церемониальное одеяние.