Ведьма без имени

– Папа? – сказала она высоким ясным голосом. – Юси нет. Нет! – потребовала она, указав на дверь, теперь чуть приоткрытую. Я даже не услышала, как она открыла ее, но она была маленькой и тихой.

Трент поднял малышку, принеся аромат детской присыпки и печенья сникердудл с ней. Одетая и готовая ко дню, она снова указала на дверь, ее черты лица сжались от беды. Я могла услышать Люси, ее сестру, вопящую что-то на заднем плане, когда я поправляла воротник Рэй.

– Что делает Люси, что не должна? – сказал Трент терпеливо, и Рэй нахмурилась, явно желая рассказать, но еще не имея словарного запаса. – Люси? – громко прокричал Трент, и восторженные крики маленькой девочки стали ближе.

– Папа! – прокричала малышка, пихая дверь настолько сильно, что та открылась в стену и почти закрылась снова. Но белокурая, взволнованная девочка уже была здесь, держа полоску туалетной бумаги в своей руке, когда она танцевала вокруг, так или иначе, не разрывая ее. – С Днем Рождения! – прокричала она, подбрасывая в воздух бумагу и тихо наблюдая, как та опускается вниз.

– О, черт возьми, это так мило, – прошептала я, и клянусь, Рэй закатила глаза.

Люси хлопнула в ладоши и пробежала за кроватью.

– Пивет, Тетя Эчел! – прокричала она, шлепаясь против коленей Трента, заставляя Рэй убрать руки Люси от него.

Я потянула Люси к себе, довольная, что Трент не начал одевать их одинаково. Люси была всего на три месяца старше Рэй, но их личностная разница, казалось, была гораздо больше. Мягкая и волнистая, Люси подпрыгнула на моих коленях, пока я не обняла ее, принеся замечательный запах невиновности.

– Привет, Люси, – сказала я осторожно, чтобы не говорить с ней так, будто она была ребенком, а живым человеком. – Это туалетная бумага? Разве она не должна быть на рулоне?

Она выскользнула у меня из рук, подбегая туда, где бумала лежала на полу и подбрасывая ее обратно в воздух с ликующим криком «Сюрприз!».

Трент поднял глаза от игры с пальчиками Рэй.

– Там были растяжки для вечеринки, и теперь она не оставит туалетную бумагу в покое. – Рэй потянулась ко мне, и я охотно взяла ее. – Эласбет, как предполагается, присматривает за ними, – сказал Трент, глядя на дверь. – Хотя, честно говоря, Квен тоже следит за ними. И Джон. Все.

– Думая, что она в порядке?

Вставая, Трент провел рукой по подбородку, мягко почесывая его.

– Она все еще борется с нарушениями биоритма. Возможно, она снова заснула, читая им. Если она не уехала. Это было бы хорошо.

– Она не сделала бы этого, – сказала я, когда поправила очень темные волосы Рэй. Я знала, что Трент верил, что Эласбет согласится с мнением эльфийского дьюара, что мир будет лучше, если мы не будем его частью, но я не была так уверена. – Возможно, ты должен проверить ее, – сказала я, потому что я, безусловно, не пойду. Не в моей длинной ночной рубашке.

Трент кивнул и протянул свою руку Рэй.

– Рэй, где Эласбет?

Моргая своими темными глазами, Рэй скользнула от меня. Ее рука выглядела маленькой, когда она схватилась за Трента. Немного качаясь, она посмотрела на дверь.

– Ш-ш-ш. Спит, – сказала маленькая девочка, и я опустила ноги на пол.

– Это может означать что угодно, – сказала я, когда встала и посмотрела на свой телефон. Был почти восход солнца. Теперь не оставалось никакого времени на душ. Я смогу сделать это после новостей.

В хмуром взгляде Трента читался оттенок беспокойства.

– Я скоро вернусь, – сказал он, направляясь к двери. – Люси? Где твоя мама?

– Спи-и-ит! – прокричала Люси, снова подбрасывая туалетную бумагу и наблюдая, как она опускается. – Сюрприз!

Трент протянул ей другую руку.

– Покажи мне? – попросил он, и она пропрыгала к нему, ее платье взлетало, показывая колготки.

– Пошли, папа! – сказала она, таща его прочь.

Рэй повернулась, прежде чем они ушли, и я помахала ей. Застенчиво наклонив голову, она уцепилась за Трента, оставляя дверь открытой. Я не возражала, но надела одолженный халат, прежде чем залезла в шлепанцы. Я могла услышать Квена, говорящего с Трентом, и я еще не была вполне одета для большего количества людей. Утренний сад манил, серый участок одиночества и спокойствия после изобилия Люси, и после взгляда на телефон и на время, я поплелась к большим французским дверям. Я не собиралась выходить в гостиную, пока Эласбет не знала, что я была здесь.

Кроме того, если и была настоящая проблема, то Квен или Джон разберутся с ней. Могло выглядеть так, будто девочки блуждали без присмотра по верхнему этажу, но и Джон и Квен хорошо разбирались том, что свободно разрешать исследовать девочкам в пределах четко определенных границ. И ни у одного из них не было проблем с разрешением им вламываться к нам с Трентом… каждый делал это по своей причине.