Ведьма без имени

– Душа, которую Нина будет пить из Айви, будет ее собственной, – сказал Ал. – Где там вина? Свободно данная, свободно ушедшая. Немертвые потеряют свое влияние. Оно падет на живых. Туда, где оно должно быть.

Немертвые, которыми управляют живые? подумала я, видя в этом смысл.

– Я хочу попробовать, – сказала Айви, и я повернулась к Нине.

Нина уставилась на нас, в ее взгляде читалась боль и яркое отчаяние.

– Айви может держать мою душу, – прошептала она, ее голос прерывался. – У нее уже есть мое сердце, – выдохнула она, опуская голова, таким образом, ее волосы скрыли лицо. – О, Боже это больно. То, что ты можешь сделать, это причиняет боль. Пожалуйста. Просто сделай что-нибудь. Я не могу так жить.

Потребность исправить это, казалось, согревала меня. Мои руки дрожали, и покалывание мчалось по мне, когда Трент приобнял меня за талию. Я чувствовала себя больной, затаившей дыхание.

– Это сломает оригинальное проклятие, не так ли?

Небольшая улыбка, в которой была боль, появилась на лице Ала.

– Ничто не сможет этого сделать, но вкладывать душу можно на индивидуальной основе и успокаивающе медленно, когда это проникнет в население и даст нам что-то, чем можно заплатить за аренду.

– Переход будет постепенным, чтобы не разрушить текущий баланс, – сказал Трент, его выражение лица было обнадеживающим, когда он видел возможности в том, что мы собирались развязать. Я думала, что правильно сделать это здесь в разрушенной церкви.

– Что нам понадобиться? – сказала я, и Ал хлопнул в ладоши, заставляя меня подскочить, а пыльцу Дженкса пролиться яркими искрами серебряного и черного.

– Соль, – сказал он, его глаза вспыхнули. – Много, очень много соли.

Глава 30

У нас не было соли благодаря зажигательной бомбе, которая была брошена в мою кухню, но у нас была пыльца пикси. Дженкс стал почти своим старым «я», когда мы готовили заклинание, чувствуя себя необходимыми, когда мы таскали мебель, чтобы создать больше пространства в святилище. Свечи пылали на подоконниках у витражей, Бис дремал, свисая со светильника над бильярдным столом. Он ни на мгновение не проснулся, когда Трент вонзил его когти на ногах в холодный металл, и он был похож на огромную летучую мышь, висящую там. Я надеялась, что он был в порядке, и пообещала себе, что разберусь со всем… по одной проблеме за раз.

У меня скрутило живот, когда Ал закончил вытирать старый дубовый пол, его козлиные глаза стали взволнованными, когда он бросил мое шелковое платье в угол, удалив «избыточные случайные ионы» с ним.

– Айви встает в центр, – сказал Ал, его слова звучали не уверено. – Спираль направляется наружу от нее.

– Айви? – позвала я, слыша, как она ласково уговаривала Нину выйти из их комнаты. Та все еще была связана, но она оцепенело сидела там, куда Айви ее посадила. Подозрительно, я повернулся к Алу. Его движения были слишком быстрыми, слишком резкими. Он хотел этого, как раз когда его сожаление и беспокойство росли с каждым моментом. – Почему ты это делаешь? – спросила я.

– Дженкс, посыпь спираль, пожалуйста, – сказал демон, избегая меня и моих прищуренных глаз. – Начни в центре и иди против часовой стрелки. Три руки – это традиция. И сделай достаточно пространства так, чтобы, если Рейчел упадет, то она не заденет одну из рук.

Упаду?

– Ты хочешь, чтобы тут горело? – спросил Дженкс, и Ал заколебался.

– Э, нет, но чем дольше ты сможешь заставить пыльцу пылать, тем лучше.

Уперев руки в бедра, я хмурилась.

– Почему ты это делаешь? – снова спросила я, и он посмотрел мне в глаза.

– Ты стоишь на пути. – Взяв меня за плечи, он отодвинул меня ближе к бильярдному столу. Раздраженно, я наблюдала, как Дженкс счастливо сыпал сверкающий серебряный путь, катаясь на коньках в дюйме от пола, когда он светил жаром, который я могла сказать, продлится хорошие пять минут. Это даст много времени, чтобы спасти или проклясть вид… и моих друзей.

– Ал, – позвала я, и он обернулся достаточно быстро, чтобы заставить фалды вращаться… если бы он был одет в свой обычный зеленый мятый бархат вместо костюма сороковых.

– Я никогда не соглашался на это, – сказал он, его взгляд стал далеким, было понятно, что он говорил об оригинальном вампирском проклятии. – Я утверждал, что это было неспортивно – проклясть тех, у кого не было изначального намерения, но Селфннах питала горечь.

Селфннах.

Мои глаза широко распахнулись, когда я вспомнила. У Ала было кольцо с ее именем на нем. Он любил ее. Он любил ее так, что не мог отрицать ее месть… ее темная желчь отравила тысячи и тысячи жизней.

– Если мы должны пережить возвращение к тому миру, из которого мы были сосланы, мы должны закончить это. Мы должны позволить боли уйти и зажить, независимо от того, где ее источник, – прошептал он, но он страдал не из-за меня, а из-за нее.

– Ал, мне жаль…

– И стоимость, чтобы выполнить это проклятие закрепления, будет заоблачной, – добавил он, бродя взглядом по пространству, но не смотря на меня. – Оно даст даже Тритон новые носки. Клянусь, эта женщина может протереть дырку на носке за один день.

– Ал...