Ведьма без ковена (СИ)

— Я еду с вами, и это не обсуждается, — вставил свои пять копеек Кирилл, когда мы вышли из здания.

— Безусловно, — ответил осторожно взявший меня за руку инквизитор. — Только дождемся Виторо. Мы неспеша подошли к явно служебному автомобилю, на дверях был знак уробороса***, его оттиск был и на бланках, на предметах мебели и висел в виде эмблемы по всему зданию. Я примерно представляла, что обозначает этот древний символ, поэтому вопросов относительно змея, поедающего свой хвост у меня, не было, а вот зачем нам брать с собой еще кого-то поняла после того, как реальность треснула мне ощутимый подзатыльник.

Реально существующий маньяк далеко не в сказочном мире забирал силу и жизни у тех, кто стоял на пути у его могущества, кроме того, ему нужно было что-то, что находится в теперь уже моём особняке, и пусть к инквизиции я не имею никакого отношения, мой долг помочь.

**КУЛ — кристаллическое удостоверение личности.

***Уроборос — свернувшийся в кольцо змей или дракон, кусающий себя за хвост. Здесь обозначает бесконечное стремление к знаниям.

Глава 11.

И я вернусь домой

Со щитом, а, может быть, на щите,

В серебре, а, может быть, в нищете,

Но как можно скорей.

Особняк был небольшим, в классическо-готическом стиле, немного мрачный, но чрезвычайно уютный.

Островерхие крыши и окна, потемневший от времени песчаник и ажурные кованные решетки, поросшая мхом черепица и оконные витражи, затейливо подстриженные кусты и островки нетронутых диких растений, тут даже были небольшие грядки с озимыми растениями. Среди двух десятков я узнала только бузину и валериану, а также солодку, цикорий и дикий хрен. Ума не приложу, что из всего этого можно сделать, кроме, пожалуй, успокоительного и хреновухи.

Закрытые на тяжелую цепь ворота кованного забора с острыми пиками как бы намекали на то, что нам тут не до конца рады. А толпящиеся в нерешительности за моей спиной сильные колдуны не смеющие преступить чрез невидимый контур только потому, что родовой особняк не пропускал внутрь незваных гостей, наводили на мысли о былом величии рода Апакаре.

Толстые звенья тяжелой цепи венчал проржавевший амбарный замок. Я взяла его в руки, и мелкая рыжая труха осталась в моих ладонях, а цепь исчезла, полыхнув синим по всему периметру особняка. С ближайшей ветки облетевшего векового дуба с гадким карканьем сорвался ворон, покружив над нами всего мгновение, птица, махнув смоляными крыльями — скрылась за горизонтом.

— Ой не понравилось мне это «кар», Дашка, — шепнул в голове лис.

— Мне тоже, — ответила я. Ощущение, что спину царапает ненавидящий взгляд пропало, оставив после себя едкий привкус угрозы. Я осторожно распахнула узорные, но тяжелые створки ворот и несмело шагнула на защищенную ранее территорию.

— Даша, — позвал меня Илья, — пока ты нас не впустишь, войти мы не сможем.

Ох и велик был соблазн никого не пускать, а захлопнуть перед их любопытными носами двери и гаденько рассмеяться, нервы ни к черту. Как там в книгах про вампиров?

— Я даю вам право переступить порог моего дома, единожды, и, если вы не замышляете зла, — четко проговорила я и створки распахнулись перед удивленными мужчинами. Виторо белозубо улыбался и бормотал что-то вроде, «а говорили не знает ничего», первым шагнув на территорию Апакаре.

Входная дверь была приветливо распахнута, и на мгновение замешкавшись, я переступила порог своего нового дома. Я не знала, чего нужно ждать от кланового особняка, всегда принадлежащего ведьмам, но покрытых вековой пылью мумифицированных тушек животных не наблюдалось, метла и ступа отсутствовали, паутина по углам и скелеты охраняющие родовые ценности тоже, поэтому убранство меня скорее восхитило, нежели разочаровало.

Внутри дом был темным и громоздким, с большим количеством мебели и ковров в разных стилях, я не очень понимала в дизайне, но то, что тяжелый, обитый бархатом диван на крокодильих лапах не подходил к стулу в парчовых завитушках и мраморной каминной полке вообще оформленной в восточном стиле, было видно невооруженным взглядом.

На стенах висели старые потрескавшиеся от времени портреты интересных мужчин и красивых женщин в одежде своего времени, кое-где огромные гобелены закрывали полстены, засохшие цветы в антикварных вазах соседствовали с живыми в горшках, а еще, все горизонтальные поверхности были заставлены милыми мелочами. Рамочки, табакерки, шкатулки, коробки для вязания, подсвечники, пепельницы, книга, заложенная шёлковой закладкой, пяльцы, и прочая дребедень, которая указывала на то, чем дышали жильцы этого дома.

Но вопреки царящему бедламу все вещи, казалось, лежат на своих местах, образуя уютный хаос. К тому же в гостиной было очень комфортно, и даже мне, человеку, который с трудом мирился со сменой обстановки, (в детстве мы слишком часто переезжали, и я сменила девять школ за одиннадцать лет обучения), было очень комфортно.