Ведьма без магии (СИ)

Меня смущало многое. Подслушивающие адепты, не скрывающие своего интереса; ректор, наглым способом контролировал свою собственную дочь; исчезнувший Дерек, помощь которого мне бы не помешала.

Но вслух, естественно, я ничего не сказала. Я лишь пожала плечами, да прищурившись продолжила смотреть на ректора, пытаясь мысленно достучаться до Дерека.

Питер не раз говорил мне, что в темных магах существует некая сила, способная услышать мольбы тех, кто ему дорог на расстоянии. Услышав крик о помощи однажды, темный маг непременно срывается с места и резко отправляется на помощь пострадавшему другу. Так многие темные маги доказывали своей второй половине преданность и любовь. Мне же было достаточно присутствие Дерека, чтобы он поставил ректора на место, освободил Одетт и по возможности избавил меня от этого фарса слишком дешевой игры.

— Я все еще жду ответа, адептка Ржевская.

Напомнил ректор о своем скудном существовании.

— Меня смущает адепты факультета, находящиеся в аудитории; да ваше открытое предложение, которое я уже чувствую, что мне никак не понравится.

Ректор закатил глаза, словно нашкодивший ребенок, каким он уже давно не являлся. Он хлопнул в ладоши, и, кашлянув, приказал навострившим ушам адептам:

— Урок окончен. Пошли все вон.

Никто не двинулся с места. Никто, кроме Одетт.

Все это время я стояла к девушке спиной, боясь, как бы меня не поранил заклинанием ректор. Я не сомневалась — стоит дать ему такую возможность, как он воспользуется силами. Ректор не боялся быть пойманным на запрещенном колдовстве. Он любил запрещенное колдовство. Лелеял его. И я была уверена в том, что он использовал его при необходимых ему обстоятельствах, закрывая глаза на установленные в Академии правила.

В царившей тишине, я забыла об опасности, подстерегающей меня за спиной — дочь ректора. Искренне думая, что она больше не представляет никакой опасности, я сделала самую большую ошибку в своей жизни — потеряла бдительность.

Одетт нависла надо мной, подходя все ближе и ближе. Она сокращала, между нами, расстояние, и не давала мне никакой возможности опрометью выбежать из аудитории, наконец-то следуя принятому решению ректора.

Руки Одетт вздрагивали. Ее тело извивалось в сумерках. Еще немного и она явно сойдет с ума от перевозбуждения. Судя по реакции девушки, Одетт пыталась контролировать тело, но у нее не было достаточно сил для того, чтобы окончательно его восстановить. Она не могла заставить тело слушаться. Ее глаза излучали смесь страха и восторга.

Догадка, пришедшая мне на ум, не понравилась.

Коря себя за столь длинный язык, я непременно заявила ректору, продолжая глядеть на Одетт:

— Вы что, не видите, что убиваете свою дочь?

Безразличие ректора волновало меня сильнее, чем состояние его дочери. Казалось, что ректор нарочно гробит свою дочку, никак не пытаясь ей помочь.

— Пошли все вон!

Гаркнул разгневанный ректор. На сей раз адепты беззвучно собрали вещи и покинули аудиторию, оставив меня не в самом выгодном положении.

Я начинала серьезно нервничать, оставшись с ректором наедине. Я не знала, что именно он может со мною сотворить, и потому приняла решение беззвучно стоять между двух огней, давая зеленый свет ректору на высказывание.

Ректор не стал долго ждать с ответом. Поняв, что я не отступлюсь и так или иначе узнаю правду, он устало потер переносицу и, будто бы обессилив, приземлился на стул.

— Одетт заколдовала ее матушка. — Упавшим голосом сообщил он не самую радужную новость. — Я к ее колдовству не имею никакого отношения. Если кого и следует винить, то женщину, которую я раньше звал своей женой.

— Ни одна нормальная мать не станет так издеваться над собственным ребенком! — Не поверила я в рассказ ректора. Более того, мне начинало казаться, что он не собирается рассказывать адептке всю правду.

— Нормальная — возможно. Но моя жена не считалась нормальной.

— Неужели вы женились на сумасшедшей, которая довольно рано слетела с катушек?

Ректор с самого начала занятия был немного со странностями, но я не думала, что у него все настолько плохо.

— Нет. Мать Одетт была вполне нормальной до первого полнолуния.

— И что же с ней случилось?

Я начинала чувствовать себя копом, которому при допросе необходимо было узнать больше информации, чтобы начать расследовать дело крайней важности. Но проблема была в том, что я была обычной адепткой! Адепткой, которая буквально несколько часов назад впервые активировала темную силу с помощью лунного кольца. Я никак не относилась к вампиции, и не имела никаких связей с вампицией, чтобы в открытую вести расследование, благодаря которому мне следовало втянуть себя в тайны жизни ректора Академии.

Я не планировала заниматься самодеятельностью. Я не собиралась расследовать еще одно дело, помимо уже имеющихся двух, стоящих в очереди на ожидании моего снисхождения. Мне вообще должно было быть фиолетово по отношению к дочери ректора. Я все еще незаслуженно ревновала выбор Дерека.