Ведьма бывшей не бывает (СИ)

По голосу богатыря чувствовалось, что он сам-то не больно одобряет домостроевские замашки княжеских русичей. Но это он и раньше говорил, а что в результате получилось? В душе поселился противный червячок сомнения: а не поспешила ли я, очертя голову отправившись за богатырём в неизвестность. Ни в его, ни тем более в своей любви я не сомневалась. А вот местные традиции нравились мне всё меньше и меньше.

– Давай не поедем к нему, Илья, – тихо попросила я, зябко обхватив себя руками.

Батырь тут же обнял меня за плечи.

– Он всё ж отец тебе, любушка.

– Да какой он мне отец? – буркнула я. – Четверть века ничего о нём не знала и ещё бы два по столько не знать.

– И князь, – продолжил богатырь. – Благословит нас, и будем жить своим умом. Потерпи немного, любушка.

– А если не благословит? – переспросила я, уже сдаваясь.

В заботливых нежных объятьях любимого хотелось греться вечно, а не выяснять отвратные подробности средневекового быта. «Ну что я потерпеть не могу, – решила я. – Немного! Да и не к бабкам же возвращаться, в самом деле!»

– А куда денется? – отозвался Илья, зарываясь лицом в мои волосы. – Слово княжеское крепче гранита.

– Но по дороге больше никаких «чужих домов», – буркнула я, откинувшись спиной на крепкую грудь богатыря. – Хорошо, если моего невеликого терпения на батюшку хватит.

– Как скажешь, любушка, – согласился Илья.

В его голосе прозвучало облегчение, но вместе с ним и толика удовольствия. Словно он и сам был рад подобному моему требованию.

Но задуматься над этой странностью я не успела. Богатырь подхватил меня на руки и понёс обратно в деревню. Полчаса спустя мы уже чинно-благородно покинули дом кузнеца. Тот провожать гостей не вышел. Зато из трубы на баньке шёл густой дым, а узелок с какими-то припасами Илье подала грязная, благоухающая навозом хозяйка.

«И в баню после мужиков ходят, – поморщилась про себя я. – Уж лучше на речке».

Илья повёл Ветра к тракту, и я предпочла вцепиться мёртвой хваткой в луку: упрямый богатырь опять посадил меня поперёк седла, а рвать новый сарафан на глазах у кузнечихи мне не хотелось.

Впрочем, эта пытка длилась всего до околицы. Едва последняя изба скрылась за поворотом дороги, Илюшка остановился, помог мне спуститься на землю и вскочил в седло сам. Несколько минут спустя я уже сидела со всем удобствами у него на коленях.

– Вот так бы и сразу, – проворчала я, устраивая голову у него на плече.

Тихий добрый смешок, раздавшийся в ответ, окончательно примирил меня с действительностью. А зря... Как выяснилось впоследствии, всё только начиналось.

ГЛАВА 7

Свой комфорт я вернула. Мы снова путешествовали только вдвоём с Ильёй. В следующую деревню, встретившуюся нам на пути, он пошёл один. И в третью тоже. Я же, поджидая его с припасами, щупала каждую травинку, пытаясь разбудить то чутьё, которым обладала до своего глупого путешествия в Навь. Увы, откликалось оно далеко не так быстро, как мне бы хотелось, но, поковырявшись с каким-нибудь листочком минут десять, я всё равно выясняла о нём всё.

Несколько экспериментов убедили меня, что если сила и возвращается, то очень и очень медленно. И в ближайшее время мне вряд ли светит что-то более серьёзное, чем готовка разных отваров и настоек. Впрочем, меня такое положение вещей вполне устраивало. За посредственной ведьмой не будут охотиться всякие яги и моревны. Но и от положения нахлебницы я всегда смогу откреститься: целебные зелья в любом случае должны пользоваться спросом. Оставалось только пережить визит вежливости к «любящему» папочке, и можно было вдохнуть полной грудью.

Ну, это я так думала. И, как уже говорилось, сильно просчиталась. Первой ласточкой стало настроение Илюшки. Он и раньше-то не отличался особой болтливостью, а теперь и вовсе чаще помалкивал и смотрел в мою сторону несколько виновато. Но все попытки выяснить, в чём дело, ни к чему не привели. Илья отговорился тем, что уже успел отписать князю и нас наверняка встретят карета и конвой княжеских воинов. А значит, «потерпеть» мне придётся ещё раньше, чем мы явимся в стольный град.

Я попыталась успокоить любимого. Мол, ничего, что раньше, главное, чтобы не дольше. Но Илья только покивал, думая о чём-то своём, и я отступилась. Мне было слишком хорошо. Без любопытных взглядов крестьян и всяких «по-людски». Рядом с любимым человеком. Чего ещё желать? Вот и казалась мне постель из лапника под кустом куда уютнее любых изб и теремов. Возможно, случись всё это зимой, я бы быстро пересмотрела свои приоритеты. Но вокруг царила середина лета.

– Всё же лето, это хорошо, – протянула я, проводив взглядом Илью.

Мимо пролетел толстый шмель и, гудя как маленький истребитель, приземлился на какой-то цветок вроде колокольчика, только розовый.

Я откинулась на выступ корня векового дуба, в тени которого устроилась, и лениво наблюдала, как шмель копошится внутри цветка, выставив наружу только пушистый зад.

«Надо бы и названия этих травок запоминать, – внезапно подумала я. – А то как потом рецепты записывать? Две щепотки серой травки, горсть зубчатых листиков с палец длиной? Бред»