Ведьма для деликатных поручений (СИ)

В ложке этого меда был и деготь, исключительно для меня. Вместо зеленых ухоженных изгородей появились заросли колючей ежевики, вместо подстриженных и подровненных лужаек – заросли сорной травы. Кстати, газоны здесь равняли далеко не бензокосой и даже не обычной косой, а заклинанием. Так вот, на новых «полянках» встречались разные «сюрпризы». И если ветви, камни я была морально готова перенести, от ужей, лягушек и ящериц просто взвизгивала и дёргалась, то вот падаль под босой ногой – это стало жутким испытанием и для меня, и для желудка.

В центре лабиринта, у дерева всё было так же.

Мягко шелестели листья исполина, в его корнях я могла найти укрытие ото всего на свете. Ветви над моей головой покачивались, и порой чудилось, что чужие внимательные глаза разглядывают меня, оценивают. Я приходила к дереву каждую ночь, и не заметила, как привыкла спать здесь, у корней, а возвращаться в корпус только незадолго перед завтраком.

Амелис на этот счёт я ничего не говорила, а она сама то ли не знала о моих прогулках, то ли делала вид. Мой щен с трёх месяцев начал сопровождать меня до парка, а засыпал у арок входа, никогда не пересекая границ этого места. Заодно Солнышко давал мне своеобразный карт-бланш. Леди, конечно, не выгуливают своих собак сами, но я должна была о нём заботиться! Мой же щенок!

Почти каждую ночь я болтала с семьёй. Дядя Хиль на такие свидания старался выбраться хотя бы раз в неделю. Пару раз прихватывал с собой Арчи, и с младшим братишкой мы разговаривали и про игрушки, и про дворцы, и про оружие и замки.

С Дайре я уже давно сроднилась, смешила его рассказами о том, что происходит в пансионате, и как чудят благородные девицы. В Рауля, который появлялся дважды в неделю, я влюблялась всё сильнее и сильнее. Мужчина, за которым я ощущала себя как за каменной стеной, был умён, обаятелен и обладал отличным чувством юмора. Рядом с ним я забывала обо всём на свете. Но при этом о том, что леди не положено, я ему никогда не говорила. Магия, упражнения, политика, история, генеалогия, научные и магические курьезы – всё это было для разговоров с Дайре и изредка появляющимся Вайрисом. Мы всё-таки посидели у камина, и я рассказала ему о своём мире. Прекрасный принц впечатлился и снова извинился за своё поведение при нашем знакомстве.

Аэрис никогда не появлялся, впрочем, как и барон Шутгардский, оказавшийся незаконнорожденным сыном короля! Естественно, это была очередная королевская тайна. Не менее естественно, что тайн в моей голове и без королевских историй было уже больше, чем достаточно.

За полгода я не смогла избежать встреч с Лисом. И ничего не изменилось. Как и раньше Белоснежка мгновенно вывел меня из себя, и на этих встречах мы виртуозно переругивались друг с другом. И при этом Лис был единственным, кому я рассказала про Амелис всё и попросила найти того, кто её нанял, а также то, чем именно её могли зацепить. Не верилось мне упорно, что моя личная горничная так проста, как кажется. До сих пор я ощущала в ней что-то такое, затаённое, опасное, но никак не могла разгадать что именно.

Вместе с концом первого семестра близились два больших события, которые заставляли девчонок в пансионате нервничать, примеряя свои костюмы и платья, и дозаказывая новые. Меня грядущее заставляло только морщиться.

В пансионате ждали сессию, зимние каникулы и главное – зимние соревнования и зимний же бал.

И если соревнования меня особо не пугали, я в них участвовать собиралась спустя рукава, то вот бал… был огромнейшей бочкой дегтя, потому что танцевать я вообще не умела! А в нашем расписании такого предмета указано не было. Сказать об этом я не смогла, Кира, на помощь которой я надеялась, летала встревоженным веником и сходила с ума от страха перед сессией.

Оставался вариант попросить о помощи лорда Аля, с этим эльфом у нас сложились ровные и спокойные отношения, но что-то меня останавливало, иногда в последний момент.

Я злилась, злилась, и никому не жаловалась. В результате узнала о том, что мне предстоит опозориться, только Амелис, а незадолго до бала случилось это.

Я настолько привыкла к мысли о том, что убежище у корней дерева моё и только моё, что на явление чужака даже не сразу среагировала. Качались над головой ветви сребролиста, так я решила называть это чудо. От низины стелился туман. Первый раз повстречавшись с ним я испугалась, а потом нежилась в его пушистых тёплых объятиях уже без страха. Тепло, хорошо и мягко.

Где-то в стороне журчал ручей, до него вот уже недели полторы я не могла добраться – слышать слышала, а вот видеть никак. Ещё в стороне слышался шорох ветвей развесистых кустарников. И главное чудо – вчера я услышала соловья!

Тихий напев трав убаюкивал меня. Пахло мятой и зверобоем, а ещё шиповником и розмарином. За стенами центра лабиринта царила поздняя зима, а здесь было вечное лето. И около корней росли ромашки, на которых я любила гадать!

Когда мой друг, туман, вновь потянулся ко мне, я даже не думала, что спустя мгновение к моему горлу прижмётся кончик узкого меча с хищными очертаниями.