Ведьма для генерала или невеста с характером

— Даю слово, — кивнула, тяжело дыша.

Надо срочно что-то делать. Ментальное воздействие Шайха убивает Сильвию и творит нечто непонятное со звериной сущностью Эрдана. А значит, есть только один выход: мне жизненно необходимо обезвредить колдуна.

Любыми средствами.

С жалобным воем Зефирчик отпрыгнул от Гордона, тряся вихрастой башкой. Морду моего фамильяра пересекала длинная царапина, а шерсть вокруг неё постепенно становилась красной.

— Это все твои фокусы? — вкрадчиво спросил Шайх, угрожающе надвигаясь на меня. Испачканный нож тускло блестел в бело-голубом свете луны, одежда на колдуне была порвана, волосы всклокочены, а левую ногу он как-то странно подволакивал.

Но даже в таком состоянии я не была с ним на равных. Оружия под рукой не было, и Гордон ловко опрокинул меня на землю, а сам навис сверху, занося над головой нож.

— Есть что сказать напоследок, Ливианна? — насмешливо поинтересовался колдун, вжимая меня в неровные камни, впивающиеся в спину, а второй рукой сдавливая шею.

“По крайней мере я сделала всё, что могла,” — мелькнула в голове обречённая мысль. Слёзы уж высохли и пощипывали кожу на лице. Раны на ладонях саднили, не давая потерять связь с реальностью, сердце билось с такой силой, что вот-вот было готово проломить рёбра и устремиться вверх, к Эрдану.

Вглядываясь в ночное небо, лишь бы не видеть торжествующий взгляд Шайха, я чувствовала, как тёмная пелена застилает угасающее сознание, раскинув крылья и стремясь отправить меня по ту грань реальности.

Последним, что я услышала, был изумлённый возглас колдуна:

— Вот демон!

Шум, крики и чьи-то стоны доносились издалека, как будто я находилась под тёплым, мягким одеялом. Тело казалось лёгким как пёрышко, я не чувствовала горечи и боли. Словно я сама стала драконом и парила над землёй под тёплым ночным небом Хеленсбурга.

Как мне хорошо!

— Пусти!

— Не видишь, Ливи плохо!

Плохо?

Я чувствую себя прекрасно! Нет больше проблем, обязанностей и забот, есть только…

— Ливи-и-и-и!!!

Истошный визг Сильвии подействовал на меня как ведро ледяной воды на колючем январском морозе. Распахнув глаза, я уставилась в ярко-голубые очи сирены и слабо застонала, оказавшись в давящем капкане её сильных рук.

— Задушишь.

Одно-единственное слово далось мне с большим трудом. Сильвия мигом ослабила хватку и указала пальцем на генерала, яростно выбивающего дух из обмякшего колдуна.

— Представляешь, когда я уже думала, что всё пропало, а Шайх тебя почти задушил, Райвен камнем свалился с неба, отодрал его от тебя и на ходу обратился! Рявкнул так, что листья облетели с деревьев, что он разорвёт Гордона и в человеческом обличьи! Вон он, как тряпку его швыряет, а мне почти мгновенно полегчало!

Стараясь переварить хлынувший поток информации, я поняла одно — Эрдан снова меня спас!

— Люблю его, — прошептала, держась за пострадавшее горло. — Люблю всех вас.

К нам подошёл Зефирчик, зализывающий раны. Ткнулся в меня лбом и улёгся в ногах, стуча по мне хвостом.

А дракон тем временем оставил в покое колдуна, неподвижно лежащего на мостовой, и велел подоспевшим на помощь солдатам:

— Закрыть ему глаза, уши и рот. Обездвижить и поместить в стазис до прибытия в столицу.

Поверженного Шайха тут же окружили трое подчинённых генерала Райвена. Фигуру врага обволокло свечение, впитываясь в его тело, а после резкой вспышки, едва не ослепившей меня, он превратился в бездушную статую.

Убедившись, что враг более не представляет для нас опасности, Эрдан бросился ко мне и сжал в сильных, но аккуратных объятиях. Покрывая каждый участок лица горячими поцелуями, он жарко шептал:

— Всё позади, моя ведьмочка. Больше тебя никто не обидит, даю слово. Как я рад, что успел, и что ты осталась жива.

Прижавшись к широкой драконьей груди, я закрыла глаза и слушала, как наши сердца бьются в одном ритме. Огонь моего возлюбленного прогонял темноту, исцелял, дарил надежду на безоблачное счастье.

Не в силах оторваться от Эрдана, я льнула к нему, шепча слова любви, и мечтала, чтобы эти мгновения длились вечно, пока нас не прервало робкое:

— Ваше Превосходительство, дык это, раз враг того, то можно мне в увольнительную?

Дракон угрожающе зарычал и нарочито медленно повернулся к Майеру, мнущемуся неподалёку. Я прыснула со смеху, зажимая рот ладонью, а Сильвия, оправившись от приступа, зацокала языком:

— Ох, парень, шёл бы ты.

— Дык я это, готов, — не понял намёков солдат, топчась с ноги на ногу. — Ща Варюшке дам задание, она приготовит лимонаду на всех. Отпраздновать, так сказать.

Ответом ему было дружное:

— Пошёл вон!

А сверху послышался плаксивый голос мэра Остина:

— Кто-нибудь, снимите меня! Как я вообще здесь оказался? Ничего не помню!

— Иди домой, Ливи, — прошептал мне на ухо любимый дракон. — Выпей чаю и ложись спать, ты и так сегодня переволновалась. Ах да, чтоб никаких посторонних в доме. И окно в спальне не закрывай. Я разберусь тут по-быстрому и скоро приду.