Ведьма для императора драконов

— Когда ты родилась, меня позвала к себе Агрифа. — продолжил свой рассказ прадед, — Она усадила меня и стала расспрашивать о моей молодости. Я тогда даже предположить не мог, зачем ей это нужно. Но как только дошел в своем рассказе до амулета, позволяющего менять личность, ведьма просветлела лицом. «Сделай такой Янине и подари, когда ей исполнится двадцать один год» — сказала тогда мне ведьма. Я пообещал. Расспрашивать Агрифу было бесполезно, сама знаешь, если ведьма что-то видела, она никогда не скажет, — кивнула, подтверждая.

Правильно, ведьмы никогда не вмешиваются в будущее, не рассказывают ничего, чтобы случайно не изменить ход жизни, задуманный Матерью природой.

— Амулет я тебе сделал и подарил, как велела Агрифа. Только даже подумать не мог, что это приведет к таким событиям. — Закончил свой рассказ Винзор.

— Это я все понимаю. Видимо, она увидела, что я буду на военной службе. — набрала воздуху побольше и задала вопрос, — Зачем только ты сделал мой морок похожим на Тираса Вальера?

— Пришла такая мысль в голову, когда ты уперлась в стрелки идти и сбежать от свадьбы. Пусть, думаю, Тирас задумается о том, что потерял, женившись на своей Марлисе, — усмехнулся довольный дед.

— А лорд Нияс догадался о твоем плане, — подтвердила ему, — Только не могу в толк взять, зачем ему сейчас было Тирасу показывать, что он потерял, если тогда вся императорская семья заставила его жениться на Марлисе?

— Тогда, как ты говоришь, императорская семья не знала, что Искра ждет ребенка, а Марлиса плакала и клялась, что в положении от Тираса. — со вздохом рассказывал дед дальше. — Был у них роман до встречи с твоей матерью. Только он сразу же прекратил все отношения с ней, лишь только Искру увидел. Тирас поступил порядочно: прежде чем испросить нашего позволения встречаться с твоей мамой, он откровенно поговорил с Марлисой, объяснил, что встретил другую женщину и хочет на ней жениться. Как она среагировала, можешь себе представить. Это раньше Марлиса вела себя очень тихо и смирно, ее склочный характер проявился позже, после того как прошла свадьба.

— Но ведь вы не сказали, что мама беременная, когда прилетели к Вальеру и устроили драку, — осуждающе сказала деду.

— Дра-аку, — насмешливо протянул Винзор, — подумаешь, лицо ему разукрасили и пару ребер сломали, на нем все как на драконе зажило. Но ты права, не сказали. Искра просила нас вообще никуда не летать и не разговаривать с Тирасом. А когда мы увидели, что он тверд в своих намерениях, да еще его Кирхан поддерживает, то решили не говорить, тем самым лишить его наследника, наказать.

Теперь становилось все понятно. Мои родственники разозлились на Тираса и прилетели требовать от него жениться на моей мамочке, а он, как дракон, который подвержен не только инстинктам, но воспитан бывшим императором, был твердо убежден, что должен пожертвовать своими чувствами, но жениться на драконице. пусть не любимой, но ожидающей от него ребенка. Если вспомнить, что произошло дальше и склочный характер Марлисы, мне становилось жалко не только маму, но и отца, которые оба стали жертвами обстоятельств.

Над лагерем стали слышны звуки рассекаемого воздуха, как будто подлетали множество драконов одновременно. Мы слаженно оглянулись с дедом и, не сговариваясь, направились быстрым шагом из леса, узнать, что происходит.

Зрелище, представшее нашим взорам, было жутким — драконы приносили с поля боя тела убитых. На земле, где уже лежали первые мертвые драконы, ожидали родственники. Стрелки, выжившие в бою. теперь летали над горами, выискивая своих товарищей, потом приносили их в лагерь, чтобы родственники могли отнести их в родовые дворцы. Магия, что осталась еще в погибших, должна была вернуться домой, а тела следовало, похоронить, по обычаю.

Женский плач только набирал силу, драконицы не стеснялись своих чувств и оплакивали своих близких. Мужчины держались, но видно было, насколько им тоже больно видеть погибших. Драконы оборачивались, забирали тела родственников и улетали из лагеря.

Вот на поляну опустилось тело предателя. Даже кулаки сжала, готовая еще раз убить это чудовище — виновника не только в ранении моего Кирхана, но и в гибели стольких благородных драконов. Мысль о том, что это стрелки, и они выполняли свой долг, нисколько меня не утешала.

— Далтан! — раздался женский крик, полный горя и отчаяния.

С удивлением оглянулась, кто это может так горевать о смерти предателя?

— Далтан! Любимый! Как же так могло случиться? Ведь ты говорил, что умрет он, а не ты! — верещала, нисколько не скрываясь, Марлиса, — Кто тебя убил?!

— Я! — шагнул к ней Тирас Вальер.

— Ненавижу! — кинулась к нему Марлиса.

— Не сомневаюсь! — поймал жену за руки мой отец. — Только не понимаю, чем такое заслужил?

— Тем, что ты не Далтан! — выкрикнула ему в лицо драконица.

Видно было, что от горя она не владеет собой. Только Тирас был очень уверен и знал, что делает, потому драконы, кинувшиеся к ним, остановились, не решаясь вмешиваться.

— И давно у вас с ним любовь? — презрительно произнес слово «любовь» Вальер.