Ведьма для инквизитора

Майя смотрела на него почти с состраданием. Она сделала шаг к нему, обхватила его голову руками, прижала к груди и прошептала: «Ну подумай, вспомни, когда ты передал своему Сереге информацию о киллере?»

— Три дня назад. Через Александру, — удивился Кис.

— Правильно, за два дня до смерти Вени… И ты сказал, что меня пытались убить. «Пытались» — значит не убили. И, если к тому времени заказчики еще пребывали в недоумении, куда подевался киллер, почему не появляется с отчетом о выполненной работе, — то после твоего сообщения они это поняли. Два дня — достаточный срок, чтобы информация дошла от Касьяновой через Петровку — к заказчикам. И убийцы отправились к Вене.

Кис высвободил голову из Майиных рук и посмотрел на нее со странным выражением.

— Ты хочешь сказать, что Серега…?

— Серега твой или кто-то из его коллег, — но ты же сам видишь… После того, как ты связался с ними в первый раз и попросил своих верных друзей аккуратно потрясти наших знакомых, — киллер наведался сначала к Бориске, оставив за собой его труп, а потом ко мне… Хорошо, что с моим трупом вышла промашка, — усмехнулась она. — После второго твоего выхода на связь с Серегой убийца — или убийцы — посетили Веню. Что с ним сделали, ты сам видел…

В глазах ее стали опять накапливаться слезы, и Алексей поспешил протянуть ей новый бокал вина, в надежде, что алкоголь расслабит ее и успокоит.

— Сегодня ты снова звонил своему другу, — проговорила Майя, сделав глоток. — Чего нам теперь ожидать? Может, твою дачу уже окружают? Может, нам нужно бежать и прятаться в лесу до рассвета? Или мы уже безнадежно опоздали?

… Тихий треск ветки в саду прозвучал для Киса как выстрел. Сердце его забилось — от страха, да от страха, что друзья могли предать. Он не мог в это поверить, он не хотел в это верить! Но…

— Зайди в дом, — прошептал он.

Майя скользнула с веранды в комнату, и Алексей приблизился к стеклу, зорко вглядываясь в темный сад. Треск повторился, — едва слышный, легкий, но вполне отчетливый. Ничего не было видно, никого не было видно. Он, потрогав пистолет в кармане, открыл дверь на улицу, постоял. Тихо.

Спустился с деревянного крыльца в четыре ступеньки. Тихо.

Сделал несколько осторожных шагов в ту сторону, откуда донесся звук. Что-то зашуршало, засуетилось в кустах жасмина, и прямо на него выскочил ежик и засеменил по дорожке.

Майя негромко засмеялась на крыльце. Кис с облегчением повернулся: «Вот видишь, это всего лишь ежик!»

— Пока всего лишь ежик. Кто следующим в гости пожалует?

— Ложись спать, Майя. Никто не пожалует, уверяю тебя. Ложись.

Хотел бы он сам верить собственным словам…

* * *

Майя послушно ушла, а Алексей тщательно закрыл все ставни, проверил замки, погасил везде свет: на случай, если кому взбредет в голову, что Кис мог увезти беглянку на свою дачу, он решил придать своему пристанищу нежилой вид. Он включил в темноте свой компьютер, установил с купленных дисков программы и стал открывать одну видеозапись за другой.

Ни одно из увиденных им лиц ему ни о чем не говорило. На черно-белой пленке, — скорей всего, с камеры наблюдения поста охраны (или встроенной кем-то камеры-шпиона?), — были засняты сцены подписания и передачи каких-то бумаг, денег, пожатия рук, обмена репликами. Камера была фиксированная, люди выходили из кадра, входили, бумаги были видны издалека, многие напоминали списки (женщин для отправки в бордели?), но при специальной технике их, скорей всего, можно будет увеличить до читабельных размеров. Ясно, что все заснятые лица и сцены имели отношение к одному общему делу, которое, тем не менее, прямо нигде не было названо, — конспирация соблюдалась грамотно. По всей видимости, эти физиономии должны соответствовать фамилиям в Борискиных документах, и таким образом вместе они составляли вполне увесистый компромат.

Потом в кадре возник вход в какое-то здание, на этот раз в цвете, кто-то снимал ручной видеокамерой. Театр, пустой зрительный зал. Камера двинулась за кулисы, миновала коридор с гримерными и «вошла» в дверь, за которой оказались театральные склады. Дальше камера снимала из-за большого фанерного ящика, на котором крупно и размыто была видна надпись «не кантовать», и выхватила двух человек, вернее, полтора, потому что один наполовину был скрыт ящиком. Они о чем-то говорили, — специалисты по звуку смогли бы, наверное, расшифровать их диалог, но без техники разобрать слова было невозможно. Затем оба двинулись к противоположной стене и принялись переставлять ящики. Добравшись до нижнего, они его вскрыли. Из него были извлечены довольно объемистые пакеты.

Тот, что справа, разрезал ножом веревки, вскрыл упаковку и вытащил из пакета шахматные фигуры. Ножом он открыл низ коня и высыпал на подставленную ладонь своего собеседника белый порошок. Тот лизнул кончиком языка и кивнул.

Далее происходила сцена передачи денег, в кадр задвинулась охрана, и уже ничего нельзя было рассмотреть за их спинами. Впрочем, самое главное уже было заснято…