Ведьма для инквизитора

— У него на определителе остался Венин номер. Похоже, что киллер, покончив с Бориской, направился прямиком за тобой, минус время, которое понадобилось, чтобы по найденному номеру телефона установить Венин адрес. Далее, у Бориски что-то искали. Учитывая, что мы не обнаружили обещанных тебе документов — во всяком случае, видеокассет, дискеты завтра просмотрим, — все говорит о том, что приходили за той информацией, которую Борис приготовил для тебя. И ее получили. На жестком диске эти материалы сохранились, они были спрятаны, и их не нашли. Или не искали.

— Значит, кто-то должен был навести убийц на Бориску? А уже через него они вышли на меня?

— Ну да.

— И кто же это?

— Ты у меня спрашиваешь?

— Я понимаю… Глупости говорю… Может, и впрямь Лермит? Я устала, извини. Завтра, может, голова прояснится…

— Иди ложись. В маленькой комнате, я уже постелил. Я там тебе мою пижаму положил, если хочешь.

— А ты где будешь спать?

— Раскладушку поставлю.

— Спокойной ночи, Алеша.

Кис помедлил. Снова — «Алеша»…

— Спокойной ночи, Майя…

Он выкурил еще пару сигарет, размышляя. Потом вернулся в комнату, загасил огонь в печи, вымыл керамические кружки, поставил раскладушку, постелил на нее старое ватное одеяло, нашел в огромном сундуке под окном подушку. Постельное белье находилось в комнате, где спала Майя, он забыл взять заранее и теперь решил ее не беспокоить. Ему не привыкать спать одетым.

Майя показалась в дверях в тот момент, когда он собрался погасить свет.

— Может, ты будешь спать со мной? Там достаточно места, у тебя кровать широкая…

— Полуторная. — Он тайком улыбнулся: Майя была уморительно смешной в его пижаме.

— Ну, я за половинку сойду, а ты за целого.

— Мне вполне удобно на раскладушке, спасибо.

— Иди ко мне, — жалобно сказала она, — мне холодно, я никак не могу заснуть.

Кис встал, но, против ожидания Майи, пошел не к ней, а к большому сундуку и вытащил оттуда плед.

— Укройся еще и этим, будет тепло.

Он сильно сомневался в том, что ей холодно. Не более чем предлог, чтобы затащить его в постель, — печь топилась в общей сложности пару часов, в доме было не то что тепло — жарко.

Он забрался со страшным скрипом в раскладушку, укрылся с головой.

— Погаси свет по дороге, — донеслось из-под одеяла до Майи.

Она постояла с пледом в руках, растерянно глядя на неясную массу его тела на раскладушке, скраденную одеялом. Повернулась и, не сказав ни слова, погасила свет и закрыла за собой дверь в комнату.

Алексей уже начал засыпать, когда из-за двери до него донесся голос Майи:

— Я сразу поняла — тебя только изнасиловать и можно!

Кис посмотрел на часы: к его удивлению, прошло лишь десять минут с того момента, как она ушла к себе в комнату.

— Тебе руки отстегни — ты же не будешь знать, что с ними — или ими — делать! Что ты можешь, бедняжка? Что ты умеешь? Ведь в твои времена, как гласят предания, секса не было! — она громко засмеялась. — То ли дело в наручниках, — отсмеявшись, продолжала Майя из-за двери, — тут ничего уметь не надо, на полном, можно сказать, пансионе… Хотела бы я знать, как ты с твоей Касьяновой в постели управляешься! Она тебя тоже пристегивает? Чтобы не позорился? Или ей удалось тебя слегка отдрессировать?

Разозлился он, разозлился. Ох, как бы он… Он бы ей показал, нахалке, что он умеет! Да только…

Ничего он не будет доказывать этой вульгарной девице. Кис перевернулся на бок и демонстративно захрапел.

За дверью Майи наступила разочарованная тишина.

Но и на этот раз — обманчивая и короткая. Еще минут пятнадцать спустя она открыла дверь и встала в проеме, завернутая в плед. Может, ей и впрямь было холодно, нервный озноб?