Ведьма для охотника (СИ)

Грубость рук, твердость мышц, жадность поцелуя.

Резкий перехват под грудью и неожиданно мягкую наполненность внутри.

Не больно. Много, очень много, горячо и дико. Мучительный стон вырывается сам собой.

— Горячая какая, а, ведьма? Рада мне? Рада? Рада?

Каждое его слово сопровождается ударом в меня, обратным скольжением и новым мощным толчком, от которого сердце бьется уже совершенно заполошно, глаза сами собой раскрываются, но я все равно слепая - не вижу ничего перед собой, только бесконечно падающую воду и зеленый, поросший мхом камень, за который судорожно цепляюсь в попытке устоять.

Мой захватчик держит крепко, врывается в мое тело так ритмично, так сильно, рычит что-то сзади, повелительно и грубовато, и бесконечно мнет второй рукой грудь, она ему нравится, похоже, и очень.

У меня кружится голова, из горла вылетают совершенно неприличные, хриплые уже стоны, которые, кажется, еще сильнее заводят его, потому что удары тяжелого, мощного члена становятся еще сильнее, словно насквозь прошивают, я невольно выгибаюсь, ноги сами собой на носочки поднимаются…

— Молодец какая, — одобрительно рычит зверь за моей спиной, — мне нравится, так нравится! Еще раз так сделай. Сожми еще разок!

Как сжать? Где сжать?

Измученная, я не сразу понимаю, что он имеет в виду мою непроизвольную реакцию на его вторжение.

Я не хочу доставлять ему удовольствие, не хочу! Но тело мое, похоже, живет сейчас своей жизнью, отдельной от мозга, потому что реагирует так, словно мне все нравится. Но мне же не нравится! Нет!

Я никогда не любила жестко, никогда! Только нежно, только… Ах!

— Да! Давай! Вот так!

Он перехватывает меня за волосы, щедро наматывает себе на кулак, тянет на себя, впивается поцелуем-укусом в беззащитную шею, усиливает темп… И я дрожу все сильнее и сильнее, невольно отвечая на грубость, и… Получая от этого такое стыдное, такое неправильное удовольствие.

Оргазм прошивает взрывной волной, проходит по всему телу, ноги слабнут, пальцы бессильно цепляются за каменный уступ… А мой охотник рычит, догоняя меня в своем удовольствии…

Вода льется и льется на нас сверху, испаряясь при прикосновении к горячей коже, и моей теперь тоже. Он зажег, раскалил.

Я не могу стоять, охотник держит меня практически на весу, опять поворачивает за подбородок… Я хочу открыть глаза, посмотреть на него. И не могу.

Поцелуй похож на капитуляцию.

От охотника пахнет лесом, свежестью и похотью.

Аромат сбивает с ног.

Я сдаюсь на милость победителя и отвечаю с не меньшей жадностью…

Опять хочу открыть глаза…

И не могу.

Не могу!

Слишком сладко мне сейчас, тело все еще прошивают афтешоки оргазма, а губы охотника творят что-то невероятное со мной. Плевать на все… Еще. Пожалуйста, еще… Еще…

Я тянусь уже сама за новой порцией удовольствия и…

— Какая у тебя шикарная задница!

Открываю глаза.

С минуту тупо смотрю в белый потолок, не сразу осознавая, где нахожусь.

А потом… Потом звонит будильник.

И я понимаю, что жуткая погоня, лес, ручей, грубый охотник и безумный, жесткий секс - это только сон.

Глупый сон неудовлетворенной женщины.

Из груди вырывается стон, и не понять, чего в нем больше, радости, что этот жуткий кошмар - именно что кошмар, а не реальность, или сожаления… По тому же самому поводу.

Провожу ладонями по груди, машинально отмечая болезненно напряженные соски.

Нет, похоже, пора кончать с целибатом…

А то такие сны снятся - жуть.

Хорошо, что это всего лишь сон.

Хотя, мама говорила, что бабушке периодически снились вещие сны…

Но я этого не унаследовала.

И слава богу… Да?

На телефоне мигает значок сообщения.

«Какая у тебя толстая жопа», — читаю первое сообщение от Славика.

— И тебя с добрым утром, — откидываюсь на подушки и закрываю предплечьем глаза. Фотки, что ли, опять в соцсетях пересматривал? Дрочил, наверно, урода кусок. А теперь переживает по этому поводу. Смеюсь, проговаривая в пустой белый потолок, — попа, придурок. У меня попа, которую сегодня драл шикарный дикий мужчина, а не ты, дрищавый червяк. Так и запишем.

Открываю телефон, пишу сообщение:

«Дрищавый червяк».

Не отправляю. Как никак, двадцать семь лет, можно и воздержаться от взаимных упрёков.

Славик, мой бывший, хочет сыграть на моём комплексе, хот никакого комплекса нет в поныне.

Ну в теле, зато в каком! Кому нравится мой заработок, а не попка, пошли вон.

Славик заблокирован.

Навсегда.

Хотя… Он неплохо вписывался в мою квартиру… Нужно сменить замок.

— Музыка! — кричу в потолок.

На всю комнату начинает играть попсовая мелодия. Лихо вскакиваю с кровати, потягиваюсь. Не время унывать! Открываю окно. Летний Питер встречает хмурым, дождливым утром. Сквозь хмарь пробивается луч раннего солнышка, обещая отличный день.

— Другое дело, — виляя бёдрами, пританцовывая и поглядывая на себя в зеркала, иду в сторону душа.

У меня три комнаты хорошем районе города, машина, работа, родители не пилят, потому что остались за Уралом. А любви нет… и нет её, с тех самых пор, как приехала поступать. Кавалеры клеились, отваливались быстро, либо хотели от меня, чего я дать не могу, либо я могла дать, но не в таком количестве.

Особенно за Славика обидно.

Но что он хотел?