Ведьма для опального Генерала (СИ)

«Беги!» — рыкнул Себастьян и я побежала. Не думая ни о чём, и стараясь не оглядываться. За спиной были слышны крики и стоны. Мне стоило огромного труда, чтобы не посмотреть на тех, кто был мне дорог.

Лес встретил тишиной, ни ветра, ни крика птиц. Но меня это не остановило. Я прикоснулась к земле и взмолилась:

«Прошу, помоги!»

Источник же должен мне помочь! Без силы я не справлюсь.

«Уверена, что готова принять сторону света?» — вопрос показался глупым и бессмысленным, поэтому я прокричала:

— Уверена!

Мгновение и сила потекла по венам, окружая меня голубоватым пламенем. Оно растекалось вокруг, словно река, захватывая с каждой минутой всё большее пространство. Наконец, я обернулась.

Мощное тело дракона было усыпано людьми, при этом Себастьян лежал и лишь рычал на них, не в силах что-либо сделать. Гартер находился рядом с ним. Мужчина припал на одно колено и пытался убрать со своей шеи мощные руки одного из подверженных тьме.

А вот те, кто пытался догнать меня, завидев голубое сияние, стали разворачиваться и убегать в другую сторону. Я уже поверила, что теперь всё получится, как люди стали падать, словно подкошенные, и над ними вверх поднялась чёрная туча, сотканная из всполохов тьмы.

Она зависла на мгновение, а потом ринулась на меня. И ни пламя, ни взревевшая сила не смогли помешать ей. Я задохнулась от холода, который обрушился от меня, а ещё от жалящих укусов.

— Ты не понимаешь! — взревела Элина, хватая меня за плечи.

Я с трудом смогла оттолкнуть её, чувствуя, как по губам и подбородку стекает что-то горячее. Мимолётно коснулась ладонью лица, видя на пальцах кровь. Но как бы тошно мне не было, я посмотрела в глаза той, которая по какой-то ошибке являлась моей матерью, и произнесла спокойно:

— Не понимаю. Расскажи мне.

Женщина холодно улыбнулась и протянула руку, чтобы провести по моей щеке, но я отшатнулась. Не нужны мне её прикосновения.

— Как скажешь, — улыбка стала шире. Но рассказывать она мне ничего не стала, взмахнула рукой и передо мной открылась занимательная картина.

Молодая девушка, в которой с трудом угадывались черты матери, лежала на обнажённой груди какого-то парня. Он нежно гладил её по волосам и что-то шептал, но слов я не расслышала. Потом картинка сменилась, и вот уже этот же парень грубо держит Элину за руку и что-то пытается донести до неё. На лице молодой ведьмы блестят слёзы. Следующая сцена показала, как этот парень женится на другой девушке. Посреди поляны накрыты столы, вся деревня собралась поздравлять молодожёнов, и только Элина стоит в тени деревьев и со злостью смотрит на всеобщее веселье.

Тьма рассеялась, и я посмотрела на мать с едва сдерживаемым раздражением:

— Это всё ради мести?

Любовь, конечно, бывает зла, но не настолько же! Ни один мужчина не достоит того, чтобы ради него отдать свою душу тьме.

— А как иначе было донести до него, что он не прав? — Элина жутко усмехнулась. — Я пообещала отобрать у него самое дорогое, и я это сделала.

Женщина вновь взмахнула рукой, и я увидела, как староста безутешно рыдает над покалеченным телом дочери. Алана была мертва…

Я вздрогнула, а догадка так и вовсе заставила скривиться:

— Сорин и был тем парнем?

— Его внешний вид — тоже моя заслуга, — с противоестественным удовольствием протянула Элина.

Не успела я больше ничего сказать, как она разразилась пламенной речью:

— Он растоптал наши чувства, ради власти. Его невестой стала дочка тогдашнего старосты. Удачная партия. Так, а чем я хуже? Я, ради силы, продала свою душу, и получила возможность отомстить любимому.

Покачала головой и прошептала:

— Если бы ты любила его, то отпустила бы.

— Много ли ты понимаешь в любви, — фыркнула она.

— А остальных ты за что так ненавидишь? — мне становилось трудно дышать. Сила билась, пытаясь изгнать тьму, но ей не хватало чего-то.

Элина расхохоталась и с презрением процедила:

— Они все потешались надо мной. Над брошенной ведьмой, которую променяли на деревенскую красавицу.

Я смотрела на неё и понимала, что моя мать попросту сумасшедшая. Чокнутая девица, которая не принимает отказов. Как она смогла такой стать? Ведь бабушка, я уверена, воспитывала её иначе.

Я собрала остатки сил и улыбнулась:

— Я думаю, что тебе пора.

Элина улыбаться перестала. Подошла ко мне и кончиком пальца провела по моей щеке:

— Милая, неужели ты сможешь убить свою мать? Я же люблю тебя… — она фальшиво всхлипнула.

— Так же, как любила моего отца? — я не чувствовала к ней жалости. Мяус прав, каждый сам выбирает свой путь. И мой — отнюдь не такой же, как у Элины.

По губам женщины зазмеилась хищная улыбка:

— Ты уверена, что у тебя хватит сил? — тёмные брови взметнулись вверх. — У Фионы это получилось лишь потому, что я была слаба, а сейчас…

Она не договорила, вздрогнула. А потом и я почувствовала это… Жар. Воздух вокруг нас стал сухим и горячим. Но я по-прежнему ничего не видела. Лишь Элину и тьму, что нас окружала.

— Проклятые драконы, — процедила женщина и попыталась уйти, но я не позволила — схватила её за руку и прошептала:

— Мне очень жаль, что именно ты моя мать, — прикрыла глаза и мысленно произнесла: — Я готова.